выставлена витрина изданий о Старой Москве. Базар открыл В. Г. Лидин, а в проведении базара приняли участие Ираклий Андроников, Михаил Гаркави, Рина Зеленая и Н. П. Смирнов-Сокольский.
Аналогичные базары проводились и в последующие годы.
Восстановление библиофильства в послевоенные годы не ограничилось одним только ростом числа букинистических и антикварных магазинов. Стали обнаруживаться, — и чем дальше, тем сильнее, — попытки возобновления деятельности библиофильских объединений. Еще в конце 1944 г. — 18 декабря — в Центральном Доме работников искусств состоялся вечер «Книжная Москва конца XIX века». С воспоминаниями выступили искусствовед, член-корреспондент Академии художеств СССР В. М. Лобанов, писатель Н. Д. Телешов, художники С. В. Герасимов и И. Н. Павлов.
По-видимому, в связи с этим вечером, насколько нам известно, имевшим успех, при Оргкомитете Союза художников СССР возник Кружок любителей искусства книги.
В предшествующей главе нам приходилось упоминать о Секции книговедения при Московском Доме писателей, действовавшей с 1943 по 1946 г.
Очевидно, прекращение деятельности Секции книговедения в 1946 г. и успешное проведение вечера в Центральном Доме работников искусств в конце 1944 г. вызвало идею создания Кружка любителей искусства книги при Оргкомитете Союза советских художников. К сожалению, наши попытки получить сведения от живых участников этого Кружка о его возникновении, деятельности и прекращении оказались безуспешными. Только благодаря любезности проф. Б. С. Боднарского в нашем распоряжении находятся машинописные пригласительные повестки на четыре заседания кружка, состоявшиеся с сентября 1946 по март 1947 г., а именно: 13 сентября 1946 г. — доклад С. Алянского «А. Блок и издательство „Алконост“»; 17 января 1947 г. — Н. Ф. Левинсона «Русский типаж в альбоме И. А. Виниуса»; 27 февраля 1947 г. — Е. И. Смирновой «Карикатурист-иллюстратор А. И. Лебедев (1830–1898)»; 28 марта 1947 г. — С. Г. Кара-Мурзы «Литературная Москва на рубеже XIX–XX столетий».
По-видимому, однако, заседаний кружка было больше, чем четыре: с января 1947 г. по март происходило по крайней мере одно заседание в месяц; едва ли в октябре — декабре 1946 г. не было ни одного. Попутно отметим, что воспоминания С. Алянского были напечатаны в «Новом мире» (1967, № 6).
В начале 1945 г. старый московский литератор и библиофил С. Г. Кара-Мурза, о котором нам не раз уже приходилось упоминать, прочитал в Секции книговедения Библиотеки СССР имени В. И. Ленина свои воспоминания о Русском обществе друзей книги, имевшие большой успех и пробудившие интерес к истории советского библиофильства 20-х годов.
Однако в Москве в это время не было организовано ни одного длительно существовавшего специально библиофильского объединения. Больше повезло в этом отношении Ленинграду. В начале 1947 г. здесь при Доме ученых возникла секция коллекционеров. Инициаторами ее были известные книговеды-библиофилы проф. М. Н. Куфаев, канд. искусствоведческих наук О. Э. Вольценбург и крупнейший советский филокартист Н. С. Тагрин. Вскоре же вокруг секции образовался актив, состоящий из библиофилов и прочих коллекционеров Ленинграда, не являющихся членами ЛДУ. Это обстоятельство способствовало и способствует активности работы секции. Секция коллекционеров (сейчас — Секция книги и графики) действует уже свыше 20 лет и в настоящее время является старейшей библиофильской организацией в СССР. Более подробный обзор ее деятельности будет сделан нами в следующей главе. К этому же времени относится новое явление в истории советского библиофильства, зародившееся еще в самом конце Великой Отечественной войны и не имевшее прецедентов в предшествовавший период, — возникновение особого вида полухудожественной, полуочерковой литературы с библиофильской тематикой, но обращенной к широкой читательской аудитории, а не к узкому кругу библиофилов, как было обычно до того времени. Такие близкие по характеру книги, как «Среди книг и их друзей» Д. В. Ульянинского (1903) и «Кто что собирает» А. П. Бахрушина (1916), выходили библиофильскими тиражами в 300–600 экземпляров и сразу же становились «библиографическими редкостями». Появлявшиеся иногда в 20-е — 30-е годы отдельные очерки на книжные темы Д. Бедного, И. Н. Розанова и В. Г. Лидина проходили незаметно, не создавая традиции.
Возникшее в рассматриваемый нами период явление стало постепенно и быстро расти и привело к сильнейшим изменениям в характере советского библиофильства, привлекая к вопросам книголюбия внимание и интерес широких кругов советского общества. И, кроме того, оно создало прочную, жизнеспособную традицию.
С 1945 г. начал печатать свои библиофильские «новеллы» Н. П. Смирнов-Сокольский: в газете «Советское искусство» (16 января) была опубликована его статья «Первые издания Грибоедова», в феврале в журнале «Смена» он поместил сопровожденные иллюстрациями «Заметки книголюба. Моя библиотека», рассказ о принадлежавшем ему собрании редких книг; в июле того же года в «Смене» увидели свет три его «Новеллы о книгах»: «С кровью сердца» (о Демьяне Бедном как библиофиле), «Приключения одной комедии» (о комедии Я. Чаадаева «Дон Педро Прокодуранте») и «Я покажу им иронию» (о «Карманном словаре иностранных слов» М. В. Буташевича-Петрашевского).
Вскоре в «Новом мире», «Литературной газете» и других изданиях стали появляться очерки о редких книгах, написанные В. Г. Лидиным, частью представлявшие его доклады в предвоенном Кружке любителей книги и в Секции книговедения при Доме литераторов, частью подготовленные специально для печати. К этому же времени относится составленная В. Г. Лидиным и напечатанная на машинке интереснейшая «библиографическая редкость» «Описание некоторых редких книг и книг с автографами, находящихся в библиотеке одного собирателя, отпечатанное в количестве двух экземпляров, из которых один находится у собирателя, а другой подарен им Д. С. Айзенштадту». Шутливо-пародийное заглавие этой машинописной книжечки в 16 долю листа и в 56 страницах имитирует названия многочисленных библиографических трудов известного библиофила последней трети XIX в. Якова Федуловича Березина-Ширяева. В «Описании» В. Г. Лидина то очень кратко, то несколько подробнее охарактеризовано 78 редких книг, среди которых находятся «Трущобные люди» В. Гиляровского, «Мечты и звуки» Н. А. Некрасова, «Письмо другу, жительствующему в Тобольске» А. Н. Радищева (экземпляр, принадлежавший П. А. Ефремову), «Русские заветные сказы» А. Н. Афанасьева и др.
Еще больший успех — первый в области «массовой» библиофильской литературы — имела книга акад. И. Ю. Крачковского «Над арабскими рукописями», вышедшая в 1945 г. первым, в 1946 — вторым и в 1948 г. — третьим изданием. Вместе с четвертым, посмертным, изданием 1965 г. книга И. Ю. Крачковского была напечатана в количестве 31 тысячи экземпляров (не считая перепечатки в «Избранных сочинениях» И. Ю. Крачковского, т. I, 1955). Для библиофильской книги, посвященной «экзотической» — арабской — теме, тираж четырех изданий исключительный; но это еще не все — в сокращенном варианте «Над арабскими рукописями» была выпущена в «Библиотеке „Огонек“» в количестве 150 000 экземпляров.
Печатные выступления В. Г. Лидина, Н. П. Смирнова-Сокольского, И. Ю. Крачковского, с одной стороны, отвечали назревшей в советском обществе потребности более близко ознакомиться с культурными ценностями нашего и чужеземного книжного прошлого, а с другой, укрепляли и возбуждали эти интересы в более широкой аудитории.
В течение почти 15 лет продолжавшаяся работа В. Г. Лидина и Н. П. Смирнова-Сокольского в журналах и газетах дала положительные результаты, и в конце 50-х годов оказалось уже возможным издание отдельных книг библиофильского содержания, рассчитанных на широкие слои читателей. Это «Рассказы о книгах» Н. П. Смирнова-Сокольского и «Друзья мои — книги» В. Г. Лидина.
Таким образом, послевоенное пятилетие, несмотря на свою краткость, имело большое значение для дальнейшего развития советского библиофильства: гибель громадного количества старых книг, в том числе и ценнейших изданий по искусству, по истории русской и мировой культуры и т. д., вызвала в советском обществе особенное чувство горечи, как и гибель многих памятников древнерусской, украинской и белорусской архитектуры, и пробудила еще в большей степени интерес к книге прошлого. Одновременно с этим возникла естественная, но обостренная потребность в новой книге, стали вновь печататься подписные издания, тиражи которых во много раз превышали довоенные, возобновилась «Библиотека поэта», появились новые серии («Библиотека избранных произведений советской литературы. 1917–1947», позднее — «Литературные памятники») и т. д. Для молодых библиофилов создались новые объекты собирательства, быстро привлекшие к себе внимание коллекционеров. В конце рассматриваемого пятилетия стал вновь пробуждаться интерес к экслибрисам.
