Однако самыми важными явлениями в истории советского библиофильства послевоенного пятилетия следует признать возникновение библиофильской массовой литературы и отчетливую тягу к объединению отдельных разрозненных библиофилов в оформленные научно-общественные организации.
Под знаком этих характерных черт в развитии библиофильства послевоенного пятилетия протекала его история в 50—60-е годы.
Глава девятая
Библиофильство в 50—60-е годы
Антикварно-букинистическая торговля в 50—60-е годы. — Журнал «В мире книг» и газета «Книжное обозрение». — Развитие советской библиофильской литературы. — Секция коллекционеров (книги и графики) при Ленинградском Доме ученых. — Секция книги при Московском Доме ученых. — Клуб любителей книги при Центральном Доме работников искусств.
Материалов по истории советского библиофильства в последние два десятилетия оказалось так много, что нам приходится ограничиться только общим очерком деятельности старых и вновь возникших библиофильских организаций, а также беглой характеристикой библиофильской литературы, сложившейся в нашей стране по окончании Великой Отечественной войны. (Более подробно об этом сказано в книге «Русские книголюбы». Л., 1967, стр. 293–310.) Конечно, как и в предыдущих главах, мы начнем изложение с рассмотрения источников пополнения библиофильских собраний, т. е. прежде всего с форм продажи старых — антикварных и букинистических — книг.
Еще большую остроту, чем в 20—30-е годы, приобрел в послевоенное пятилетие вопрос о расценке антикварной и букинистической книги, спрос на которую по указанным выше причинам неизменно рос. Если для покупки и продажи книг, изданных в советское время, были установлены определенные строгие правила, нарушение которых каралось по закону, то в отношении книг дореволюционного периода точных правил не было, и это создавало обстановку, неблагоприятную для покупателя и выгодную для руководителей антикварных книжных лавок. В самом деле, советский библиофил, за небольшими исключениями, — человек, располагающий незначительными средствами на приобретение книг, и для него справедливая, нормальная расценка старых изданий составляет одно из существенных, даже основных условий роста его библиотеки. Напротив, руководители антикварных магазинов, получающие помимо заработной платы еще премиальные с оборота, естественно заинтересованы в повышении цен на старые книги. И если даже система премиальных была ликвидирована, то отсутствие точных цен на дореволюционные издания давало некоторым директорам антикварных магазинов возможность высоко расценивать старые книги и сбывать их «своим» покупателям на условиях, нарушавших социалистическую законность. В начале 60-х годов в Ленинграде были обнаружены факты подобного рода, и это имело отрицательное влияние на развитие антикварной и букинистической торговли, количество магазинов было резко сокращено, и полностью прекратилась практиковавшаяся одно время продажа старых книг, сдававшихся на комиссию.
Для упорядочения торговли антикварными книгами управление розничной книги Книготоргового объединения государственных издательств (КОГИЗ) уже в конце 40-х годов делало попытки установить твердые цены на дореволюционные издания и выпустило два прейскуранта. Больший интерес представляет второй, озаглавленный «Каталог-прейскурант № 2 на скупку и продажу букинистических и антикварных книг (литературоведение, фольклор, памятники мировой литературы)» (М., 1948, 48 с., 1000 экз.). Цены в этом небольшом каталоге были выставлены довольно высокие, сам каталог был очень невелик и, конечно, не мог регулировать цены на книги, не вошедшие в прейскурант. Выпущенный в 1951 г. Ленкниготоргом каталог «Букинистические книги» по объему был еще меньше (30 с.), но цены в нем были еще более высокие. В течение 50-х и в начале 60-х годов ленинградские антикварные магазины № 10 и 61 (позднее закрытые) издали довольно много каталогов: первый — 12 выпусков, второй — 7, цены в них были чрезвычайно высокие. Достаточно указать, что, например, в каталоге № 8 «Старая книга» магазина № 10 (Л., 1957) самая дешевая цена на книги была установлена в 15 руб. (в ценах до денежной реформы 1961 г.), и таких «дешевых» книг на весь каталог было шесть. Зато там перечислено немало книг по 1000–1500 руб., а комплекты ряда журналов расценены так, что, как говорится, дух захватывает: «Аполлон» — 2000; «Старые годы» в переплете — 5000, без переплета — 2500 руб.; «Чтения в императорском обществе истории и древностей российских» — 3000; «Русский архив» — 4000; «Исторический вестник» — 6000. Появились в этом каталоге такие непонятные для советского библиофильства «раритеты», как описание коронования Александра II, оцененное в 3200 руб. (описание этого «Описания» занимает в каталоге 17 строк!). И, вероятно, все же находились покупатели на подобные «редкости», так как в следующих выпусках каталога магазина № 10 они сменялись другими.
«Взвинчивание» цен на антикварную книгу вызывало тревоги среди советских библиофилов, и в секции книги Московского Дома Ученых, и в секции коллекционеров ЛДУ происходили заседания с участием представителей книготоргующих организаций, но каких-либо ощутительных результатов эти обсуждения не приносили.
В начале 60-х годов Всесоюзное объединение книжной торговли издало в трех томах «Каталоги- прейскуранты на покупку и продажу букинистических и антикварных книг». Более невежественного и неряшливого издания подобного рода нам никогда не приходилось встречать. Никакого научного или практического значения эти каталоги-прейскуранты не имеют и не могут иметь. Они представляют собой позорный памятник падения книготорговой библиографии, оскорбляющий специалиста, дезориентирующий начинающего работника по продаже антикварной книги. Изъятие этой книги из обращения было самым правильным решением. Наибольшее внимание библиофилов привлекает в этом каталоге т. III — «Книговедение — литературоведение — фольклор — искусство» (М., 1961, 196 с.). По-видимому, книга была выпущена без корректур, количество опечаток, обессмысливающих самую идею библиографии, требующей математической точности описаний, превосходит всякие пределы, одно и то же издание по-разному оценено в разных местах прейскуранта (см. «Дела Московской цензуры в царствование Павла I» вып. I, цена 3 руб., стр. 22; Рогожин В. Н. Дела Московской цензуры в царствование Павла I, вып. I–II, цена 2 руб., стр 40; то же, вып. I, ц. 1 руб., стр. 41). Цены вообще фантастически высокие.
В Секции книги МДУ три тома прейскуранта бурно обсуждались два вечера, в Ленинградской секции коллекционеров — один; и там и тут было высказано самое резкое осуждение данной безграмотной попытки дать руководство работникам антикварной и букинистической торговли и в какой-то мере оградить интересы покупателей, хотя самую идею издания «ценника» одобряли все.
К сожалению, вопрос о ценах на антикварные книги до сих пор не нашел правильного решения, и прежде всего потому, что он рассматривается не с точки зрения научной теории ценообразования, как принято в советской экономике в отношении всяких других товаров, хотя бы и с учетом того, что «книга — товар особого рода», а по тому, каковы были цены в старых дореволюционных и в советских каталогах, вроде каталогов магазинов № 10 и № 61 в Ленинграде или Управления розничной торговли КОГИЗа в Москве.
Характерно, что тема продажи антикварной и букинистической книги в течение послевоенного времени не сходит со страниц специальной (журналы «Советская книжная торговля» и «Книжная торговля») и общей печати, а также периодически становится предметом обсуждения в новых секциях библиофилов и клубов любителей книг, например, в Секции книги в Московском Доме ученых (доклад директора Москниги С. Е. Поливановского «Книжная торговля в Москве и перспективы ее развития», 15 февраля 1963 г.), в Ленинграде и т. д. Объясняется это прежде всего ростом количества библиофилов в СССР и не соответствующей этому количеству сети антикварных и букинистических магазинов. Обращаем внимание читателей нашей книги, что мы излагаем материалы по книжной торговле только Москвы и Ленинграда. Что делается в других местах, мы можем судить лишь по случайным сведениям, попадающим изредка в печать. Вот что писал известный поэт Леонид Первомайский библиофилу А. К. Тарасенкову в 1953 г.: «Книги, старые издания, в Киеве достать очень трудно, почти невозможно, букинистическая лавка
