Назад оглянулся и слушает он,Что слышится в поле глухом.Там слышится топот и ржанье коней —Семь рыцарей скачут верхом.— Мой шелковый повод, подруга, возьми.Держи моего жеребца.Средь чистого поля я встречу одинИ братьев твоих, и отца!Стояла она, смотрела она,И горько ей было смотреть,Как шестеро братьев один за другимДолжны за нее умереть.Стояла она, смотрела онаИ слез удержать не могла,Когда наконец ее старый отецСвалился с крутого седла.— Опомнись, опомнись, безжалостный лорд.Постой, не рази до конца.Я нового друга могла бы найти,—Найду ли другого отца?Сняла она с шеи узорный платокГолландского полотна.Но алая кровь из отцовской грудиБежала, как струйка вина.— Ты хочешь ли дальше поехать со мнойИль, может, вернешься к родне?— Поеду с тобой, мой единственный друг,—Других не оставил ты мне!Опять они скачут вперед и вперед.Луна над полями взошла,С коня он спустился у бледной водыИ снял свою даму с седла.Вот оба склонились уста освежитьСтуденой водою ручья.Но кровью горячего сердца егоПод ним обагрилась струя.— Ты ранен, ты ранен, — сказала она,—И кровь твоя в воду бежит!— О нет, дорогая, пурпурный мой плащВ воде, отражаясь, дрожит.Опять они скачут при свете луны,Несутся всю ночь напролет.У темного замка сошел он с коняИ крикнул, стучась у ворот.— Открой поскорее, сударыня-мать,Усталого сына впусти.Желанную гостью на краткую ночьЕму довелось привезти.Спеши приготовить для сына постель,Вели ее мягче постлать.Жену молодую со мной положи —И долго мы будем спать!Он тихо скончался ночною порой,Подруга — в предутренней мгле.Пусть горестный жребий влюбленной четыНе ждет никого на земле!У церкви Марии беглянка лежит,А рядом — погибший любовник.Над ней белоснежная роза цветет,Над ним — темно-красный шиповник.Кусты разрослись и ветвями сплелись,И в мае цветут они оба,И шепчут они, что лежат в их тениДва друга, любивших до гроба.
