— Откуда вы? — поинтересовалась Николь.
— Только что вышел из автобуса.
— Вы рано сегодня.
— Иногда я освобождаюсь раньше, — почти оправдываясь, сказал он. Его интонация удивила Николь.
— Мы собирались съесть мороженое и пойти на озеро, — сообщила она. — Пойдете с нами?
Скажи «да», молча просила девушка. Не потому, что ей хотелось этого, но должен же он сближаться с девочкой.
Том замялся.
— Хорошо, идемте. Мороженое очень кстати в такую жару.
За его спиной девочка сверлила Ники глазами, но она мило улыбнулась, не обращая внимания на ее недовольство. Она понимала, что дядя стесняет ребенка, но им налаживать отношения необходимо. Вдруг он специально закончил пораньше, чтобы побыть с ними? Интересно, признается он, если она спросит об этом прямо?
Когда они вошли в парк, Лора побежала вперед, оставив Тома и Николь одних. Они молча шли рядом.
Наконец Николь решилась.
— Очень мило с вашей стороны… прийти домой пораньше.
— Я закончил работу.
— Но вы могли заняться работой в лаборатории или еще чем-нибудь.
— Вам этого хотелось бы? — В его голосе звучал вызов.
— Нет. Конечно нет, — поспешно сказала Николь.
Засунув руки в карманы, Том пошел вперед, и Николь подумала, не обидела ли она его. Что скрывалось за этой грубоватой наружностью? Краем глаза она видела, что он наблюдает за девочкой и смотрит на нее так, будто она какое-то неизвестное существо.
— Вы не часто фотографируете детей, верно? — спросила Николь.
— Не очень.
— Не нравится?
Он пожал плечами.
— Никогда не думал об этом.
Он отбросил ногой упавшую ветку, и Николь отметила в его жесте деланное безразличие. Ей нравилось наблюдать за ним. Дома ее окружали пожилые люди — дедушка и его друзья, — и она не привыкла к свободному общению с мужчиной в расцвете лет. Конечно, был еще Джон, но их встречи были такими краткими и редкими. Очарованная им, она всегда слушала его не отрываясь, и ей в голову не приходило обратить внимание на то, как он двигается.
— Куда вы уставились? — резко спросил Том.
— Никуда, — быстро ответила Николь. — Мне показалось… Там птица. — Она сомневалась, что он поверил, но по крайней мере больше вопросов не было.
Том купил всем мороженое. Свое он съел быстро, не смакуя, в отличие от девочки. Покончив с мороженым, достал из сумки маленький фотоаппарат и направил объектив на Ники. Она высунула язык, и Том быстро щелкнул.
— Зачем! — воскликнула она.
Тот ухмыльнулся.
— Запечатлел для потомков вашу стрижку.
Рука Николь немедленно взметнулась к волосам, чтобы пригладить их.
— С вашей прической все в порядке, — сказал Том, щелкая кадр за кадром. Затем он направил фотоаппарат на девочку. Она не была столь застенчива, как Николь, и принимала разные позы, иногда гримасничая.
В конце концов Лора перестала обращать на него внимание, схватила своими липкими от мороженого руками Ники и потащила ее к лодочной станции. Николь заметила, что Том последовал за ними на некотором расстоянии и сделал еще несколько снимков.
Николь взяла напрокат лодку и вместе с Лорой забралась в нее. Девушка помахала Тому рукой.
— Идите сюда. Здесь хватит места.
Том отрицательно покачал головой.
— Я побуду на берегу.
Николь попыталась настаивать, но Лора закричала:
— Поплыли, Ники, поплыли!
Пожав плечами, девушка вставила весла в уключины, и они поплыли. Она рано научилась грести. Ее дедушка считал умение управляться с веслами таким же важным, как чтение.
Обычно, если дедушка брал ее с собой, они плавали под парусом. Сейчас Николь была рада, что грести она тоже умеет. Во всяком случае, она не выглядела неумехой, когда Том ходил вдоль берега, наблюдая за ними и фотографируя их.
Николь даже дала Лоре попробовать поработать веслами. Конечно, она была еще слишком мала, а весла — большие и тяжелые, но Николь решила, что все равно это будет ей на пользу. Правда, Лора со своей порывистостью чуть не снесла ей веслом голову и едва не уронила их в воду, но обе остались очень довольны. Лора хохотала, и Николь тоже смеялась, изредка поглядывая на Тома.
Он ждал их на причале.
— Вы видели, как я гребла? — спросила его сияющая Лора.
— Конечно. У тебя неплохо получалось.
— Да, для первого раза. В другой раз я бы лучше постаралась, но и это было здорово. А что мы сейчас будем делать? — повернулась девочка к Ники.
Та ответила:
— Думаю, что пора возвращаться домой и готовить ужин.
— Когда вы научились грести? — спросил Том у Николь.
Девушка начала рассказывать о своей жизни и о любимом дедушке — этом необыкновенном человеке, который вырастил ее.
— У него был сын, но так как дед служил сначала в военном, а потом в торговом флоте и мало его видел, моего отца воспитывала мать. Можно сказать, что дед совсем не знал, как воспитывать детей, особенно девочек. Но когда у него появилась я, ему пришлось этим заняться. — Она помолчала. Перед ее глазами прошли сцены детства. — Я узнала массу вещей, о которых большинство девочек не знает. — Она с улыбкой взглянула на Тома. — Мы учились вместе.
— Это нравоучительная беседа? — подозрительно спросил Том.
— Скажем так, мой дедушка проделал отличную работу, и я никогда не забуду ни минуты, проведенной с ним. Я думаю, у вас тоже получится.
4
Том подумал, что у ее деда, несмотря на годы, проведенные в море, было гораздо больше опыта, потому что тот принадлежал семье, где все любили друг друга, чего у него самого никогда не было. Только несколько обрывочных воспоминаний, таких ранних и мимолетных, что временами даже казалось, что он их попросту придумал, и затем девять лет его передавали из семьи в семью — то лучше, то хуже, — но всегда это была чья-то семья. Не его.
Он не мог припомнить, чтобы где-нибудь ему было хорошо и спокойно. Он не умел расслабиться, открыть сердце. Иногда ему даже казалось, что у него нет сердца. И это не очень его огорчало. Бывает, что сердца разбиваются. Его собственное было разбито так много лет назад, что он ощущал лишь его пульсирование, больше ничего. Оно не любило. Не умело. А вот Николь знает, что такое любовь. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять это.
