Он наблюдал, как она ведет себя с его племянницей. Смеется, шутит, играет, читает ей, показывает, как резать овощи, учит управляться с веслами. Он наблюдал, как она убирает ее кудряшки с маленького лица, как поглаживает руки в знак одобрения, как, склонив голову, произносит вместе с ней молитву и целует на ночь.
Иногда от этих сцен у него начинало от волнения першить в горле. Тогда он брал фотоаппарат и увековечивал все эти поцелуи, прикосновения и улыбки. Но не решался попробовать сам.
Лора разговаривала с ним, но только тогда, когда забывала, кто он. Как только вспоминала, тут же занимала оборонительную позицию. Он помнил, что поступал в детстве точно так же: что будет, если он привяжется к кому-нибудь, а его бросят? Может, лучше не стоит никому доверять?
Иногда он хотел предупредить Лору, что Николь собирается уйти и оставить ее. Она только и ждет, когда вернется ее дорогой Джон. Тот должен вернуться на следующей неделе. Том узнал об этом в офисе Фултона. Затем туда же позвонила Николь, оставила сообщение, что она в городе, и назвала номер телефона Адамса. Ее присутствие в его доме — лишь вопрос времени. Эта мысль не давала Тому покоя. Но когда однажды вечером он заговорил об этом, Николь безмерно удивилась.
— Я собираюсь предать Лору? Что вы имеете в виду?
— Но вы же собираетесь уйти! — заявил Том. — Черт, да вы готовы убежать в любую минуту, как только появится ваш дружок.
— Но я буду навещать девочку. И буду брать Лору к себе в гости. Я не собираюсь навсегда расстаться с ней.
— Да? — с сомнением протянул Том.
— Да, — ответила Николь несколько агрессивно. — Я никогда не бросаю друзей.
И Том ей поверил.
Но все равно он намеревался любым способом заставить ее пробыть с племянницей столько, сколько нужно. Поэтому на следующей неделе — а наступало время, в течение которого Николь наметила побеседовать с претендентками на роль няни, — он приготовился в каждой найти изъян. Случилось именно так, ни одна из них не подошла. Самое смешное заключалось в том, что Тому даже не пришлось прикладывать к этому усилий. Лора, а в одном случае и сама Николь, отмела всех нянь. Одна оказалась «ворчуньей», другая «непомерной чистюлей». Одна «не имела чувства юмора», другая «выглядела не очень чистой». Одна «слишком медлительная», а у последней «слишком острый нос и довольно рискованная татуировка».
— Жаль, что я ее не видел, — ухмыльнулся Том, слушая отчет Николь.
Это было в четверг вечером. Уложив девочку спать, они расположились внизу на черном кожаном диване, он в одном конце, Николь со своими записями в другом. Девушка поджала под себя ноги, и Том снова подумал, что она напоминает ему птицу, сидящую в гнезде, пушистую и трогательную. Новая стрижка теперь уже казалась ее неотъемлемой частью, выделяя выразительное лицо, придавая исключительную привлекательность всему облику девушки. Том поймал себя на мысли, что ему хочется смахнуть ее заметки на пол и заняться более интересным делом, но тотчас отогнал ее прочь. Ради Бога, Николь же помолвлена с Джоном Фултоном.
Вдруг Николь, не подозревая, о чем думает Том, произнесла:
— Эта девчушка — просто прелестна. Я бы дала ей хорошее воспитание.
Том не считал, что девочка нуждается в каком-то особом воспитании. Хотя он все еще не находил с ней общего языка. Правда, он особенно и не пытался. Девочка по-прежнему стесняла его. Она же, в свою очередь, тоже не очень стремилась к его обществу.
— …У нас не остается времени продолжать поиски, — говорила Николь.
— А мы спешим?
— Я здесь уже неделю!
— Джон же еще не приехал. И потом, мы еще не закончили ваше преображение.
Николь застенчиво улыбнулась.
— Со мной… все в порядке. Я чувствую себя увереннее.
— Хорошо. Но если вы полагаете, что Памелу Фултон восхитят эти ужасные шорты…
Николь вспыхнула и сжалась в углу дивана.
— Они удобные. Но, вероятно, вы правы. Наверное, мне следует приобрести лучшую одежду.
— У меня есть друг, который поможет вам в этом.
— Но…
— Это часть нашего договора, — твердо сказал Том. — Сюда же относится и маникюр, который вы сделаете завтра утром. — Он наклонился и взял ее руку. — Думаете, Джону такие руки понравятся? — Он видел, как ее кисти сжались в кулаки, и почувствовал себя виноватым, что пользуется беззащитностью девушки. — Не беспокойтесь. Каролина все сделает.
Николь сложила руки на груди.
— Я не нуждаюсь в этом.
— Какие мы упрямые, да? — решил подразнить ее Том. — Впечатляет. И так по-взрослому! Представьте, она приедет только ради вас.
Николь сжала губы и слегка поникла.
— Хорошо.
Том удовлетворенно кивнул. Ники вздохнула и вытянула руки над головой. При таком движении у любой модели обязательно бы сверкнул голый живот. На ней же была свободная и длинная майка, словно монастырское одеяние.
И все же он рассматривал ее внимательнее, чем должен был это делать. У нее, может быть, отсутствовала грация его моделей, зато она двигалась свободно, легко и естественно. Привыкнув к женщинам, которые ни малейшего движения не делают без расчета, Том испытывал истинное наслаждение, наблюдая, как просто и радостно двигается Николь.
От внимания Тома не ускользала не только ее манера двигаться, но и манера поведения. Ему нравилось смотреть на то, как она ведет себя с девочкой. Ребенком он иногда фантазировал, как должна выглядеть мама. Он плохо помнил свою мать, а то немногое, что осталось в памяти, отнюдь не являлось источником радости. И вот теперь Николь напомнила ему детские мечты. Том внезапно подумал, что ему хочется, чтобы она тоже поправляла ему одеяло на ночь и была рядом.
Словно прочитав его мысли, Ники соскочила с дивана.
— Ну, ладно, — сказала она, — уже поздно. А у меня завтра ответственный день — маникюр! Так что я иду спать.
Я с тобой, возникло в голове Тома, прежде чем он осознал смысл. Слава Богу, он ничего не сказал вслух.
— Спокойной ночи. — Николь улыбнулась ему и начала подниматься по лестнице.
Том взъерошил волосы.
— Удачи тебе, Адамс, — пробормотал он себе под нос.
— Черт побери, перестань чесаться. — Том опустил камеру и сердито уставился на супермодель. — Тебе слишком много платят в час не за то, чтобы ты скребла свой живот.
— Что я могу сделать, если здесь комары?!
Одно из «удовольствий» натурных съемок — приходится мириться с тем, что есть.
— В Галифаксе нет комаров, — заявил Том.
— Чепуха, — отрезала девушка, наморщив носик.
— Думай о деле, милая, — сказал Том без тени сочувствия. — Ну, посмотри на меня страстно. И не надувай губки. — Он вновь уставился в объектив, пытаясь схватить образ.
Он работал над каталогом одежды для деловых женщин под названием «Городские джунгли». Съемки проходили в парке. Задача Тома заключалась в том, чтобы придать ему вид джунглей, где очень опасно, очень жарко и очень много зелени. Задача же модели — выглядеть в своей одежде как динамит. Она опять начала извиваться.
— Хорошо. Передохни и почешись. — Том подождал, пока она подготовится, и глубоко вздохнул. — Ну, а теперь покажи мне плечо. Наклони его. Подбородок немного вниз. Вот так. Отлично!
