что она не смутит Джона Фултона своей странной одеждой. Он стал внимательно рассматривать ее.
Она не была высокой и гибкой, как модели, которых ему приходилось снимать. Но Николь была привлекательна. Блестящие каштановые волосы, если их как следует подстричь и убрать кудряшки, будут великолепны. Лицо в веснушках, но кожа такого нежного персикового цвета, что при умелом макияже произведет потрясающий эффект. Другая одежда изменит облик.
Черты лица довольно милые, но она не прикладывает ни малейшего труда, чтобы подчеркнуть свою привлекательность. У нее большие карие глаза с зелеными и янтарными крапинками, милый прямой носик. А ее рот… Том пригляделся — в нем даже есть что-то, отдаленно напоминающее губы Сильвии Росселини. Он мог бы превратить Николь Смит в женщину, которая убьет наповал всех Фултонов на свете. На его лице появилась улыбка.
— У меня есть предложение, — сказал Том.
3
— Вы хотите переделать меня? — повторила девушка за Томом Адамсом, пытаясь выглядеть обиженной или хотя бы безразличной, но у нее не получилось.
Он пожал плечами.
— Вы же сами сказали, что чувствуете, что ему неровня. Я только предложил исправить положение.
— Но не бесплатно, — напомнила она.
— Услуга за услугу. Кроме того, куда вы пойдете, если не останетесь здесь?
Действительно идти ей некуда. В глубине души она понимала, что его предложение равносильно если не спасению жизни, то спасению репутации, это точно. Она не могла себе представить, как вернется домой и признается двум старым морякам, которые вместе с ней живут в доме недавно умершего дедушки, что не решилась даже переступить порог дома Джона. Страшно представить, что они устроят, услышав это.
Нет, она должна остаться в Галифаксе. И предложение Тома Адамса — наилучший выход. Взамен он хочет, чтобы она на какое-то время осталась с девочкой. Разве это сложно? Она обожает Лору. В таком случае, в чем проблема?
А проблема, наконец Николь вынуждена была признаться самой себе, заключалась в самом Томе Адамсе. Она никогда не встречала таких людей. Джон, по сравнению с Томом, даже несмотря на свое богатство, о котором она не предполагала, теперь казался обыкновенным и заурядным.
Джон был веселым и беспечным. В Джоне не ощущалось пылкости или силы, хотя он и зажег романтическую искру в сердце Николь пять лет назад. Том же буквально излучал могучую энергию. Она почувствовала это в первую же секунду, как увидела его. Она чувствовала это и сейчас, наблюдая за ним. От Тома исходила мощная, чисто мужская сила, которая заставляла ее нервничать. Это ее удивляло, ведь она выросла среди мужчин. С семи лет ее окружали мужчины — дедушка и его два друга-моряка, но ни с одним из них она не чувствовала беспокойства, которое охватывало ее в присутствии Тома Адамса. Конечно, она могла отказаться от его предложения. Тогда куда она пойдет? И с кем будет Лора?
— Сколько мне нужно тут пробыть? — осторожно спросила она.
— Когда возвращается Фултон?
— Не знаю.
— Я завтра выясню.
Он вел себя так, будто предложение «переделать ее» ничего для него не значило. Возможно, для него это обычное дело. Несомненно, она многому научится. Если решится.
Она посмотрела Тому в глаза.
— Я согласна.
Николь проснулась с рассветом, удивленная, что вообще спала. Но предыдущий день настолько вымотал ее, что оказалось достаточным прислониться к подушке. Ее разбудили шумы города. Она поняла, что проснулась очень рано.
Какое-то время девушка оставалась в постели, потом пошла посмотреть на Лору. Она спала, свернувшись в крохотный клубочек на огромной кровати Тома. Сам Том устроился на софе внизу.
— Ну, если только вы хотите разделить вашу постель со мной, — усмехнулся Том, когда Николь запротестовала по поводу его решения спать на софе.
Она вспыхнула.
— Я имела в виду, что лучше я буду спать на софе, — пояснила она.
— Вы должны быть ближе к девочке. Видит Бог, я не буду знать, что делать, если что-нибудь случится. — И он предоставил ей меньшую спальню наверху, которая, похоже, дополнительно выполняла функцию кабинета. — Будьте как дома, — сухо сказал Том.
И она постаралась, насколько возможно, хотя и испытала легкий шок, открыв шкаф и увидев на задней стенке две большие черно-белые фотографии обнаженных девиц. Теперь ясно, где они висели, сказала она себе, вспомнив возглас Лоры вчера. Николь стало интересно, сумеет ли Том придать ее облику хоть немного сексуальности.
Что подумает Джон, если это получится? Николь начала размышлять, знает ли она Джона вообще. Он всегда казался ей привлекательным парнем. Внук лучшего друга ее дедушки и ее друг. Необходимость позвонить к нему в офис и спросить, когда он вернется, заставляла Николь нервничать. Она тревожилась также при мысли о встрече с ним, что было уж совсем странно, ведь ей всегда было так хорошо с Джоном.
Она приняла душ, надела оранжевые шорты и бледно-красную майку и спустилась вниз.
Том спал так же крепко, как и его племянница, только что не свернувшись в клубок. Напротив. Он раскинулся во всю длину софы, накрытый тонкой простыней. Николь заподозрила, что на нем ничего не было, так четко вырисовывались под простыней все выпуклости его тела. Она быстро отвела взгляд. Но увиденное взволновало ее.
Возможно, это вмешательство в частную жизнь. Определенно ей следует вернуться наверх или хотя бы уйти на кухню и не смотреть на него. Но она не двинулась с места, не могла. Николь подивилась своей реакции.
До сегодняшнего дня она видела полуодетых мужчин множество раз. Невозможно расти в доме, полном старых моряков, даже предельно скромных, и хоть раз не скользнуть взглядом по мужскому интимному месту. Она видела Джона в плавках. Но ни разу ничто не приковывало ее взгляда. Вид Тома Адамса буквально пригвоздил ее к полу.
Она вспомнила, как вчера Лора наводила на него фотоаппарат, чтобы больше не бояться. Сейчас сделать то же самое хотела бы она. Даже в состоянии покоя Том Адамс был напряжен. Даже во сне излучал энергию.
У него широкие плечи и мускулистые руки. Его живот плоский. Хорошо развитая грудь слегка покрыта черными волосками, стрелкой они сбегали к пупку и скрывались под простыней. Ее взгляд последовал за ними. Воображение дорисовало то, чего не видели глаза. Она покраснела и уронила сандалию.
Том что-то проворчал во сне, затем приподнялся. Простыня соскользнула на пол. Он открыл глаза. Николь быстро отвернулась и наклонилась за сандалией.
— П-простите, — пробормотала она. — Я не хотела вас разбудить.
Он прикрылся простыней и нахмурился.
— Который час?
— Шесть.
Он застонал.
— Она всегда так рано встает?
— Она еще не встала. Я… не могла больше спать.
Том приподнялся на локте.
— Что у вас на уме? — спросил он низким, казалось, охрипшим голосом, и Николь инстинктивно
