Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12

Динамическое монархианство было впервые разработано Феодотом (около 190 г.) и развито в деталях Павлом Самосатским (вторая половина третьего столетия). Эта точка зрения опиралась на адопционизм — христологическую ересь, утверждавшую, что Христос был простым человеком, на которого снизошел Дух, помазав его Божественной силой во время крещения, после чего Он был «усыновлен» Богом. Следовательно, в естестве вечного Бога нет множественности лиц. Идея вечной, имманентной Троицы заменяется идеей «динамического» присутствия Бога во Христе посредством наполнения Духом.

Сторонники монархианства считают, что Бог — это не множество лиц, а одно суверенное, вечное Существо, при этом «динамический» означает, что единый Бог связан с человеком Иисусом Христом безликой духовной силой.

Модалистическое монархианство было разработано в конце второго столетия Ноэтом Смирнским (около 200 г. н.э.). Как и динамические монархиане, модалистские монархиане также утверждали, что есть только один Бог, Отец. Если бы Христос был Богом, как учит христианская вера, тогда Он должен был бы быть идентичным Отцу. Отец и Сын — это не две разные Божественные Личности, а скорее разные имена одного и того же Бога, Который в разное время действует по–разному. Дух не играет никакой роли. Это всего лишь еще одно слово, которым называется Отец. В модалистическом монархианстве термин «монархианство» указывает на единичность Бога, а именно Отца, тогда как «модализм» говорит о том, что Бог Отец может специфическим образом проявлять себя в истории, например, в образе Сына Иисуса Христа. Модалистическое монархианство — это ересь, отвергающая Троицу как на имманентном, так и на практическом уровне.

Савелианский модализм представляет Бога монадой, которая выражала себя в трех последовательных исторических образах Отца, Сына и Святого Духа. Включая Святого Духа и ставя Отца на один уровень с другими Лицами, савелианство совершенствует модализм Ноэта. Вместе с тем три Лица признаются лишь как разновидности Божественного самопроявления, а не как триединство самой сущности Бога.

Арианство как учение было разработано Арием (около 250–336 гг.), который понимал имманентную Троицу в рамках такого представления о Боге, которое было ближе к аристотелианству, нежели к платонизму и неоплатонизму. Хотя арианство разделяло представление Оригена о Боге как неизменяемом, безвременном и простом Существе, оно отвергало идею эманации, выраженную в его теории вечного рождения Сына. Исповедуя принцип простоты и неизменности Бога Отца, Арий был убежден в том, что Его сущность не передается посредством эманации или рождения. С другой стороны, безвременная трансцендентность Бога требовала посредника, который мог бы выполнить намерения Бога в пространстве и времени. Таким образом, Арий заменил идею Оригена о вечном рождении идеей творения из ничего. Это творение описывалось как произошедшее «прежде» времени и «вне» времени. Тем не менее «было время, когда Его [Сына] не было» (31, с. 26). Вот почему Сын — самое возвышенное из сотворенных существ, несравнимое ни с какими другими, и одновременно являющееся Творцом мира. Святой Дух сотворен Сыном и подчинен Ему. Следовательно, арианство — это самое сильное искажение тринитаринской концепции Бога, в котором монархианство и субординационизм доводятся до крайней степени выражения.

5. Никейский собор (325 г.)

Первый вселенский Собор собрался в Никее, чтобы противостать угрозе арианства, которое было решительно осуждено. Собор подтвердил Божественность Сына, провозгласил доктрину рождения Сына — Сын «рожден от Отца, то есть вышел из недра Отчего» — и официально сформулировал горячо обсуждавшуюся концепцию «одноприродности (хомоусис) Отца и Сына. Наконец, он как бы вдогонку утвердил догмат о Святом Духе, приняв такую формулировку: «И [мы верим] в Святого Духа». В 381 году в Константинополе собрался Второй вселенский Собор и провозгласил так называемый Никейско–константинопольский символ веры, который расширил формулировку Никейского Собора, включив в нее заявление о Божественности Святого Духа.

6. Августин (354–430)

В трудах Августина патриотический синтез неоплатонизма и Писания сформулирован наиболее четко и весомо. Согласно Августину, Бог находится вне времени. Он прост, неизменяем, самодостаточен, бесстрастен, всеведущ и всемогущ (Исповедь, 7.11; 12.15; 11.11; 11.13; 13.16 [50,11:110,167,180,196]; О святой Троице, 1.1.3; 5.2.3 [50, 3:18, 88]; О Гpaдe Божьем, 11.10; 22.1 [50, 2:210, 479]). На этом основании Августин разработал классическую богословскую формулировку учения о Троице в своей книге О святой Троице. В отличие от каппадокийских отцов, Августин начал с представления о единичности Бога, а от него перешел к Его троичности. Августин понимал единичность Бога как единоприродность (субстанциальную тождественность) Личностей. Божья простая, вневременная сущность является не только высшим основанием для Его онтологической единичности, но и заменяет Отца как Первоисточник Троицы, становясь тем самым источником тождества Лиц Божества и их единства.

Августина не устраивает слово «Личности», возможно потому, что оно несет идею раздельных индивидуальностей. Он считает, что этот термин используется «не для того, чтобы с его помощью дать полное объяснение, но чтобы мы не были вынуждены хранить молчание» (О Святой Троице, 5.9 [50, 3:92]). Теория Августина заключается в том, что Личности являются неизменяемыми, изначальными, пребывающими отношениями или реляциями. Он берет идеи вечного рождения и исхождения и использует их для того, чтобы дать определение этим реляциям. В итоге Личности у Августина сводятся к отношениям зарождения, зачатия и исхождения. В этом контексте, отстаивая идею исхождения Святого Духа от Отца и Сына (Filioque) _y Августин выдвигает свою идею о том, что Святой Дух как пребывающая Личность есть не что иное, как смешанная любовь Отца и Сына или же единоприродная связь, которая их объединяет. Есть все основания сомневаться в том, что подобная точка зрения согласуется с библейским откровением о трех различных, отдельных субъектах. В этой формуле Deo uno упраздняет Deo trino. Троица заменяется монархией.

Идея вневременности простой сущности Бога заставляет истолковывать Божественное предведение, предопределение и провидение как Божественную, вечную, самодостаточную причину множественности, временного творения и истории (см. О Граде Божьем, 22.2 [50, 2:480]). Платоническое дублирование вечности во времени производится не Демиургом, а Богом, Которому приписывается творение мира идей и их дублирование во времени (там же).

7. Афанасиевский символ веры (около 430–500)

Считается, что в Афанасиевском символе веры выражена католическая доктрина о Троице. Составленный неизвестным автором, этот символ веры вобрал в себя черты тринитарианской теологии Августина. В нем четко выражены одновременно множественность и единичность Бога: «Отец Бог, Сын Бог и Святой Дух Бог — не три Бога, а один Бог» (11, с. 15). Божественность Личностей в этом символе удостоверяется не только тем, что каждая из них называется Богом и Господом, но и тем, что каждой из них приписываются Божественные качества несотворенности, необъятности, вечности и всемогущества. В нем четко разграничиваются три разные Личности, которые не следует смешивать друг с другом (как это делал Савелий). К сожалению, здесь все же присутствует тонкая разновидность