чему. Наверное, первый раз вышел за ворота отцовского поместья, и всё ему здесь в диковину. Такому можно наплести с три короба, и монеты сами из него посыплются. Такого можно обыграть в кости – раз, подсунуть ему какую-нибудь бабёнку, и он сам ей всё отдаст – два, посулить раскрытие некой древней тайны и заделаться верным другом, а с друзьями нужно делиться последним – три. Вот они, три способа обогатиться, не рискуя сунуть голову под топор или в петлю… Сайк даже слегка пожалел, что уже озадачил Чилю, и тот наверняка сидит в засаде под каким-нибудь кустом, растущем на склоне оврага. Даже если он сделает всё, как надо, ничего, кроме меча, получить не удастся, да и за него придётся заплатить немалые деньги. Они, конечно, окупятся, но не сразу – хорошая вещь должна отлежаться, прежде чем можно будет начать искать для неё покупателя. Если там и вправду меч, который под стать ножнам, настоящий альвийский, то у знающих людей за него можно сорвать тысячу монет, а то и две… Значит, можно будет уже не возвращаться в эту глушь, где и лета-то почти не бывает, а поселиться в Дорги или, на худой конец, в Маргонне, внести пай в гильдию торговцев и жить себе припеваючи…
Он уже подумал было, а не предложить ли благородному господину свои услуги – хотя бы проводить до канцелярии наместника, где каждый приезжий, независимо от звания, должен был отмечаться первым делом… Но, раз уж дело делается, Сайк отогнал эту мысль и решил ничего не менять, тем более что рискует только Чиля, деревенщина неотёсанная… Если и получит мечом от ключицы до пупка – так ему и надо. А этот лопух благородный никуда не денется. Можно ему будет помочь, например, от трупа избавиться – кому охота с начальником городской стражи объясняться… Так что и так хорошо, и этак неплохо. Только бы получилось…
Странный посетитель бросил на стол монету, и кабатчик тут же, бросив все прочие дела, помчался смотреть, чем с ним расплатились. Судя по широкой и слегка удивлённой улыбке, плата за ужин его более чем устроила, и он даже метнулся к двери, чтобы открыть её перед щедрым господином.
Теперь только бы Чиля, лопух, дубина стоеросовая, не промахнулся и не прошляпил… Хотя – не должен, всё-таки деньги немалые обещаны. Он бы и за один золотой кого угодно прирезал…
И всё же на душе было как-то неспокойно. Если всё сорвётся, то можно, конечно, шепнуть, кому следует, и братва в городе доберётся до этого маменькина сыночка, но тогда и риск больше, и обойдётся дороже раза в три. Нет уж, лучше проследить, как там дело пойдёт, чтобы потом локти не кусать.
Сайк, оставив на столе недопитую кружку, поторопился к выходу. Сначала можно присесть на завалинку и смотреть вслед уходящей добыче, а потом и самому двинуться в сторону городских ворот. Как раз можно будет подоспеть на место, когда Чиля начнёт перетрясать кошель своей жертвы или срезать с камзола серебряные бляхи и застёжки с самоцветами. А труп пусть сам убирает – в овраге места много. Меч лучше сразу забрать, а этой деревенщине сказать, чтоб за деньгами утром зашёл. При его работе до утра можно и не дожить…
Чтобы не утопать по колено в грязи, Сайк шёл по обочине дороги, где пробивалась редкая зелёная трава, но поглядывать под ноги временами всё равно приходилось. Переступив через очередную лужу, он поднял глаза, и оказалось, что впереди никто не идёт. Силуэт богатенького юнца, только что маячивший всего в сотне локтей, куда-то исчез, как сквозь землю провалился. Неужто Чиля за это время успел на него волчью яму выкопать? Нет – не успел бы, да и ума у него не хватит… Как ни крути, а получалось, что без чародейства тут не обошлось. Разве что этот выродок благородный прямо с дороги в овраг сиганул – локтей семь до обрыва, со страху можно и дальше прыгнуть, да только они, благородные, страху не знают. А Чиля, спрашивается, где? Нет, лучше не гадать, лучше посмотреть, что к чему. Чилю бояться нечего, а этому тощегрудому откуда знать, кто на самом деле его злодей…
На всякий случай Сайк прижался к кустам, теснящимся на краю крутого склона, и двинулся вперёд осторожно, чтобы не было слышно хлюпанья вязкой глины под подошвами. Оказалось, что дно оврага заполнено густым туманом, который медленно поднимается, собираясь расползтись по окрестным полям. Этак можно было не только потерять из виду приезжего с его чудным мечом, но и обратно к таверне дорогу не сразу найти, тем более что последняя кружка медовухи была то ли пятой, то ли шестой.
– Да что ж ты никак не сдохнешь! – донёсся откуда-то обиженный выкрик Чили.
Голова грабителя, в сером колпаке из валяной шерсти, вынырнула из тумана и снова затерялась в нём. Оказалось, что Сайк не дошёл до места стычки всего несколько шагов. Скорее всего дело было так: этот балбес Чиля не потрудился даже укрыться как следует, приезжий заметил его и, сообразив, в чём дело, кинулся на подстерегающего грабителя. А потом они оба скатились на дно оврага.
Из-под пелены тумана доносилось тяжёлое прерывистое дыхание, шум возни, сдавленные хриплые стоны. Схватка продолжалась, и, судя по всему, худосочный юноша оказался не таким уж хилым, как могло показаться со стороны. Пока у Чили хватало сил и сноровки лишь на то, чтобы не дать ему выхватить меч.
– Ой, маманя! – Очередной вопль Чили был полон отчаяния. Он на мгновение показался над поверхностью тумана, но тут же вновь скатился вниз по склону.
Следом за ним из-под серой пелены показался незнакомец, и в его руке блестел великолепный, замечательный, восхитительный, дивный, несравненный, настоящий альвийский клинок, тонкий, лёгкий, упругий, разящий на смерть, рубящий камень, сталь и бронзу, настоящее сокровище, истинное богатство… Теперь Сайк уже не мог допустить, что эта добыча ускользнёт от него. Скорее всего Чиля сейчас найдёт свой конец, и поделом ему, придурку недоделанному… Но и это надо обернуть в свою пользу. Самое время втереться в доверие к этому благородному господину, потом, при случае, свистнуть меч – и поминай как звали.
Юноша несколько раз чиркнул клинком по сгусткам тумана, но ни разу не зацепил своего невидимого противника… Впрочем, в исходе поединка можно было не сомневаться – старая разбойничья мудрость гласила: не прибил добычу сразу – сам добычей становись. Значит, если желаешь пользы для себя, надо ставить на победителя.
Знакомый серый колпак поднялся из тумана за спиной разгневанного юнца, который продолжал кромсать туман перед собой. Чиля всё-таки сообразил, что имеет шанс на успех, только если нападёт сзади, и ему повезло – он выглянул из спасительной пелены, когда противник стоял к нему спиной.
Но Сайк, наблюдая сверху за всем происходящим, уже сообразил, что парень с мечом то ли спиной чует опасность, то ли услышал позади себя подозрительный звук: он перестал кромсать мечом клочья тумана и вот-вот должен с разворотом, без замаха разрезать пополам незадачливого грабителя. Альвийские клинки входят в живую плоть, не замечая препятствия… Ещё несколько мгновений – и будет поздно пытаться оказать услугу благородному господину, попавшему в беду, а значит, исчезнет всякая надежда на возможную благодарность, пропадёт шанс когда-нибудь втихаря спереть драгоценный меч – две тысячи золотых, а может, и все пять, если не больше…
Сайк схватил оказавшийся под ногами булыжник размером с собственную голову и, почти не целясь, положившись на удачу, швырнул его в своего недавнего сотрапезника. Камень пронзил влажный воздух и с глухим звуком обрушился прямо на серый колпак проклятого злодея, подстерегавшего в безлюдном месте одиноких прохожих.
– Вот скотина, мерзавец, негодяй, дерьмо лягушачье! – возмущался добрый гражданин имперского города Лакосса Сайк Кайло, падая всей массой на бывшего злодея, а ныне просто дохлого разбойника. – А я думаю, чего он посреди разговора вскочил и помчался куда-то. А он вон чего – за старое взялся! Гнида! – Убедившись, что в голове у Чили образовался обширный пролом, а сам он неподвижен, словно тряпка, Сайк пару раз пнул покойника, демонстрируя полную неприязнь ко всяким мерзавцам, которые за грош способны человека убить. – А вам, сир, следовало бы знать, что тут небезопасно. Такое, знаете ли, отребье по округе бродит, каждого второго можно сразу вешать – не ошибёшься.
– Благодарю за помощь, – ответил юнец, пряча в драгоценные ножны свой бесценный клинок. – Я бы и сам справился, но всё равно – благодарю.
– Сайк Кайло, торговец, к вашим услугам, – представился Сайк. – Вы, я вижу, приезжий, и в наших краях, наверное, не бывали.
– Не бывал, – честно признался Трелли. – И вряд ли пробуду долго.
– Да, конечно, кому захочется торчать там, где вот такие бродят! – Сайк ещё раз пнул неподвижное тело. – Но в городе, скажу я вам, совсем другое дело. Три года, как у нас новый наместник, и, скажу я вам, порядка больше стало – сейчас всякий знает своё место и делает своё дело. Вот я, например, торгую помаленьку, подати плачу, а что в эту таверну пришёл, так здесь медовуха наполовину дешевле, чем в
