Для американских разработчиков военных планов, в частности для генерала Джорджа Кэтлетта Маршалла, начальника штаба сухопутных войск, пути к победе были ясны: сначала Германия, затем Япония; а лучший, безошибочный и самый быстрый путь к разгрому Германии – удар в ее сердце с Британских островов через Ла – Манш и Дуврский пролив по побережью Франции и южнее. Большинство американских разработчиков военных планов мало использовали или плохо понимали значение периферийной стратегии. В планах разгрома Германии основная роль отводилась сухопутной армии США; их военно – морские силы предназначались для действий в Тихом океане, а большинство лидеров сухопутной армии в те годы знали очень мало о стратегических преимуществах морских сражений. Для многих из них военно – морские силы были главным образом транспортной службой. Кроме того, Россия, в которую вторглась Германия, должна была продолжать сражаться; если бы Москва вышла из войны, победа над Германией стала бы почти невозможной.
По крайней мере, такими были концепции, преобладавшие в то время в американском стратегическом планировании в Европе. Соответственно американские разработчики планов настаивали на том, чтобы главные усилия США в 1942 году были сосредоточены на наращивании американской и британской сухопутной и воздушной мощи на Британских островах для подготовки к вторжению через Ла – Манш в 1943 году с предварительной атакой – операция «Следжхэммер» («Кувалда») – с целью захватить береговой плацдарм и ослабить давление на русских, которую предусматривалось осуществить в 1942 году.
Но англичане, которые никогда не проявляли рвения относительно прямого нападения через Ла – Манш, и меньше всего в 1942 или 1943 году, сделали все, чтобы погасить энтузиазм США.
Результатом такой политики стало нечто вроде военного застоя; за исключением бомбардировок, блокады и наращивания сил, союзники мало что сделали в Европе в 1942 году. Но Черчилль и Рузвельт настаивали на действиях: первый – все еще с упором на периферийную стратегию, второй, по внутренним политическим и психологическим причинам, – на использование американских сухопутных войск в «действиях против врага в 1942 году» [4].
Таким образом, летом 1942 года был принят план операции «Торч» («Факел») – вторжения в Северную Африку, а события лета и ранней осени только подчеркивали ее значение, поскольку Роммель и его Африканский корпус подошли к воротам Египта; под Сталинградом и на Кавказе русские были близки к поражению; Германию нужно было отвлечь.
Таким образом, первый шаг на пути выполнения стратегических замыслов Черчилля, направленных на выматывание и окружение противника, был, как говорится, вписан в официальную историю вооруженных сил «…нерешительным и где – то неохотным; подобно первому шагу ребенка, он [этот план] был скорее ответом на побуждение к действию, чем решением добиться какой – либо конкретной цели.
Ответственность за это начало лежала больше на гражданских, чем на профессиональных военных лидерах двух стран, <…> критические факторы <…> были в большей степени политическими, чем военными», – писал Роберт Шервуд [5].
Но в перспективе не было видно конца; не было решено, что следует делать после того, как будет завоевана Северная Африка.
Только в январе 1943 года под яркими небесами, «пальмовыми деревьями, зарослями бугенвиллеи и апельсиновыми рощами» [6] на конференции в Касабланке Сицилия стала открыто признанной целью из – за отсутствия какой – либо другой обоснованной цели союзнических сил. Довольно странная цель, которая не была нужна никому конкретно, кроме Черчилля [7].
Американские разработчики стратегических планов, особенно генерал Маршалл, выступали за то, чтобы сделать акцент на операции «Болеро – Раундап» – завоевании Западной Европы в 1943 году и на оказании давления на Японию в Тихом океане. Но у них не было единодушия во взглядах между собой или с Рузвельтом, который отдавал предпочтение оппортунистической и компромиссной стратегии – наращиванию сил как в Северной Африке, так и на Британских островах. Англичане проявили то единодушие, которое всегда отличало официальную британскую позицию при обсуждении с представителями других стран. Они все выступали за расширение участия в Средиземноморском регионе и против любой попытки наступления через Ла – Манш в 1943 году.
Черчилль назвал Северную Африку стратегическим «трамплином», а не «диваном». Фельдмаршал Алан Брук, начальник имперского генерального штаба, с самого начала твердо настаивал на том, что он считал правильной стратегией для победы: завоевание Северной Африки для того, чтобы вновь открыть выход в Средиземное море, восстановить морские перевозки миллионным тоннажем и отказаться от маршрута через мыс Доброй Надежды; затем разбить Италию, привлечь на свою сторону Турцию, создать угрозу югу Европы и затем освободить Францию. Этот план, конечно, зависел от продолжения сопротивления России, которая (к концу 1942 года) «отразила наступление на Москву, Ленинград и Сталинград и становилась сильнее и оснащеннее с каждым днем. Можно было быть уверенным, что она выстоит» [8].
Ключ к британской позиции спустя годы был определен в емкой фразе Артура Брайанта: «Стратегия Брука, как и всех величайших командующих Британии, зависела от соленой воды» [9].
Единодушный фронт британцев, отдельные намерения американцев и согласие между Черчиллем и Рузвельтом перевесили чашу весов в сторону Средиземного моря. Были дискуссии относительно альтернативных Сицилии вариантов – наступления в Сардинии и на Корсике, которые охранялись слабо, так как находились далеко к северу от итальянского полуострова, но адмирал Эрнест Кинг, начальник оперативного отдела военно – морских сил и главнокомандующий флотом США, охарактеризовал этот проект как «простое делание чего – то лишь для того, чтобы что – то делать» [10]. Мнение генерала Дуайта Эйзенхауэра, в то время командующего войсками союзников в Северной Африке, также склонялось в пользу Сицилии [11].
Поэтому было принято решение осуществить операцию «Хаски» – вторжение в Сицилию в июле 1943 года [12]. Цели ставились следующие: «1) сделать более безопасными морские коммуникации в Средиземном море; 2) ослабить давление немцев на советском фронте; и 3) усилить давление на Италию» [13].
Таким образом, Сицилийская операция была начата потому, что, по словам Морисона, «что – то нужно было делать на Европейском театре военных действий в 1943 году» и «она была сама по себе отнюдь не трамплином на пути к Италии или еще куда – либо» [14].
Никто не знал, что будет после этого; в Касабланке не было согласия относительно последующей стратегии или последующих целей.
Никакого согласия не было вплоть до завершения Тунисской кампании и разгрома германо – итальянских сил в Северной Африке в мае 1943 года, когда появилось некоторое не совсем очевидное сходство мнений. Тогда на тройственной конференции в Вашингтоне британцы, наконец, согласились с тем, что операцию с наступлением через Ла – Манш следует осуществить, но не в 1942–м, а в 1943 году, а американцы пошли на проведение дополнительных ограниченных операций в Средиземном море (после Сицилии) «с целью вывести Италию из войны… Но конкретного плана вывода Италии из войны не приняли… Генерал Эйзенхауэр должен был планировать эти операции, но окончательное решение оставалось за объединенным англо – американским комитетом начальников штабов» [15].
В мае 1943 года американцы все еще спрашивали: «Куда мы должны идти отсюда?» [16], а англичан постоянно раздражал этот вопрос.
Таким образом, Средиземноморская кампания союзников испытывала тяжелые родовые муки; почти до самого последнего момента никто даже не знал, родится ли ребенок или, если родится, достигнет ли стратегической зрелости.
Неудивительно, что несогласие и расхождения во взглядах усложнили и задержали фактическое осуществление оперативного плана завоевания острова.
Первоначальный план проведения операции «Хаски» был разработан в феврале и марте специальными силами–141 (названными так по номеру комнаты в штаб – квартире союзников в алжирском отеле «Сент – Джордж», где впервые собралась группа планирования). В это время еще полным ходом шла Тунисская кампания, и главнокомандующие, назначенные для проведения кампании по завоеванию Сицилии, еще командовали союзническими войсками в Северной Африке. План предусматривал полное использование превосходящих сил союзников на море и широкий разброс высадки английского и американского десанта на Сицилии в течение четырех – пяти дней. Порты и аэродромы считались первоочередными целями, а затем
