— Я пыталась им объяснить, что ничего не знаю. Но они не поверили и сделали укол. После чего я почувствовала, что слова так и лезут из меня. Наверное, если бы я действительно знала, как именно Александр Владимирович воздействует на генный код, я бы проболталась…
— Все понятно. — Сергей Сергеевич нахмурился и посмотрел на часы. — Едем в нашу больницу.
— Зачем? — почему-то испугалась Лиза. — Я чувствую себя уже почти нормально.
— Надо обязательно сделать анализ крови, и чем быстрее, тем лучше. Мне хочется знать, что именно они вкололи.
13
Когда процедура проверки закончилась, Александр Владимирович попросил отвезти его и Лизу на Песчаную.
— Что же, — кивнул Сергей Сергеевич, — едем на Песчаную. С новой дверью и сигнализацией вы можете себя чувствовать в полной безопасности. Но теперь, надеюсь, вам понятно, что вы ни в коем случае не должны выходить из дома один. Я приеду за вами утром, часов в девять, вас устроит?
— Вполне, — сдержанно кивнул Александр Владимирович.
Машина остановилась у подъезда дома.
— Нет, нет, я провожу до двери. И не спорьте, — остановил своих спутников движением руки Сергей Сергеевич.
Они вошли в лифт с вечной, казалось, надписью фломастером “Сонька дура” и поднялись на четвертый этаж.
— Ну вот. Теперь я могу вас оставить.
Александр Владимирович запер тяжелую металлическую дверь, которой — Лиза хорошо помнила — раньше в квартире не было, и посмотрел на свою помощницу. Ей показалось, что и шеф немножко смущен. Сколько же времени прошло с тех пор, как она была здесь последний раз?
— Вы не представляете, какие мысли у меня пронеслись в голове, когда вы позвонили…
— Простите, я не хотела…
— Ну что вы такое говорите! Это я должен просить у вас прощения, что втянул даже слова подходящего не могу подобрать скажем, в передряги. И еще за то, что угостить нечем Слава богу, киоск около остановки троллейбуса работает круглосуточно, я сейчас сбегаю что-нибудь куплю.
— Александр Владимирович, скажите откровенно, я ведь дисциплинированная лаборантка?
— Более, чем просто дисциплинированная. Самая лучшая лаборантка в мире.
— Я когда-нибудь возражала и спорила с вами?
— Никогда.
— Так вот, теперь я первый раз категорически возражаю. Никуда вы не пойдете и ничего покупать не будете, потому что я вас не отпущу.
Лиза почувствовала, что у нее на глаза навернулись слезы. Странно, подумала она, но еще более странно было то, что Александр Владимирович смотрел на нее так внимательно и пристально. Лиза не успела понять, что ей кажется странным, потому что ткнулась лицом в его грудь. “Спасибо за пощечину, коротышка”, — почему-то подумала она.
14
Утром Сергей Сергеевич, как и обещал, отвез их в институт.
— Елизавета Григорьевна, вы не возражаете, если задержу вашего шефа в машине на несколько минут?
— Как я могу возражать? — она вылезла из машины и пошла в лабораторию.
— Александр Владимирович, — начал подполковник, — мы уже говорили, что ваш сын уехал вместе с женой и сейчас работает в Германии представителем крупной химической фирмы.
— Да, в Кёльне.
— Прекрасно. Он, наверное, давно уже гражданин США?
— Наверное, они ведь уехали двадцать пять лет назад. Да. В восемьдесят первом. Четверть века — как же все-таки летит время, уму непостижимо… А почему вы снова заговорили о нем? Мы виделись последний раз несколько лет назад, когда он приезжал с туристской группой.
— Александр Владимирович, помните, я спрашивал, где хранится ваше открытие? Дело не в том, что за ним охотятся весьма серьезные люди… Анализ крови, взятой у вашей помощницы, показал, что ей вводили препарат на основе пентотала, который применяется при допросах. Препарат явно иностранного производства. У нас его не производят. Найти его очень трудно, почти невозможно. Наш родной криминалитет не доверяет заморским штучкам и предпочитает при допросах с пристрастием пользоваться отечественными методами. Так что это еще одно доказательство те, кто пытался выведать у вашей лаборантки код, связаны с заграницей.
Александр Владимирович кивнул.
— Но сейчас речь о другом. А именно как лучше уберечь открытие. Наверное, самое надежное — хранить его в сейфе солидного надежного банка. Разумеется, работники банка и понятия не будут иметь, что им вручат.
— И как же конкретно вы себе это представляете?
— Вы полетите в Германию, во Франкфурт. Вас встретит сын Майкл, кажется?
— Да, Майкл Рот.
— Вот он и поможет вам. Созвонитесь с ним и попросите помочь в одном деле.
— Может быть, решение верное. Но есть ведь и прозаические вещи. Билет я еще осилю. Кое-какие запасы оставил на черный день: гонорары за последние научные публикации.
— Александр Владимирович, это не только ваше личное дело. Вы сейчас участвуете в операции, которую мы проводим вместе с Интерполом. И ваша поездка — рабочая командировка.
Конечно, думал Александр Владимирович, что-то Сергей Сергеевич от него скрывает. Что именно — пока непонятно. Но, похоже, идея с хранением кода в банке вполне разумная. Там формула будет в безопасности, появится время, чтобы разобраться в тех сомнениях, которые подспудно мучают его.
Набрав номер телефона сына, Александр Владимирович сразу услышал: “Йес?”
Смешно, конечно, но он ни за что не мог бы сказать, Миша ли это. Он просто-напросто не знал голос сына. Если да, то американский акцент стал еще более заметным, чем при встрече в Москве.
— Майкл? — неуверенно спросил он по-русски. После нескольких секунд голос так же неуверенно ответил по-русски:
— Я Майкл Рот. А кто…
— Майкл, это твой отец из Москвы…
— Очень приятно. Как ты там?
— Спасибо, более или менее все нормально. А у тебя?
— Все хорошо.
— У меня к тебе просьба.
— Слушаю внимательно. Это ведь, по-моему, первая просьба, с которой ты обращаешься ко мне.
— У меня в Кёльне дело, и я буду рад заодно повидаться с тобой.
— Я тоже.
— Самолет прилетает во Франкфурт. Сможешь встретить?
— Конечно. Это совсем недалеко от Кёльна.
— С твоего разрешения я позвоню сразу же, когда куплю билет.
— Хорошо. Ты остановишься у меня? Я, правда, живу с девушкой, ее зовут Ирма, уверен, она тебе
