13
Мой дорогой Доминик,
ты все же позволил этой истории захватить тебя! Ты хочешь знать больше и больше. Все мельчайшие детали. О, я многое хотел бы тебе рассказать. И чем больше я говорю, тем больше понимаю, как много еще осталось. Что ты знаешь обо мне? Мою жизнь, мое детство, что я делал до того, как встретил тебя, все лица, которые были моими до того дня, когда ты увидел меня с синими волосами и в пиджаке из змеиной кожи. У каждого из миллионов людей свое лицо и своя история. Они меняются даже не от года к году, а ото дня ко дню. Нет, час за часом, секунда за секундой. Я могу лечь спать одним человеком и проснуться другим. Сон может изменить меня. Этого вполне достаточно, знаешь. Одного сна. Так что же ты хочешь знать обо мне? О чем ты подумал, когда мы впервые встретились? Когда я говорил с тобой из-за полуотворенной двери, не показался ли тебе знакомым мой голос? И когда ты меня впервые увидел — когда я попросил тебя сфотографировать меня — что тебе запомнилось? Мои волосы, мои глаза, мои серьги? Что ты почувствовал? Что произошло в твоей душе? Почувствовал ли ты, что ты часть меня, что я — часть тебя, что мы — части друг друга? Любишь ли ты меня, люблю ли я тебя, любим ли мы друг друга? Так что же ты чувствуешь?
Ты думаешь, то, что происходит этим летом — это история твоего увлечения мною. Но, возможно, это история моего увлечения тобой. Когда сам болен, легко различить у других симптомы той же болезни. Возможно, я хотел, чтоб именно так все и случилось. С самого начала. Возможно, я хотел определить, смогу ли я установить контроль над другим человеком? Возможно, это все была игра. Возможно, я негодяй. Возможно, ты будешь меня ненавидеть. Возможно, возможно, возможно, возможно, возможно, возможно.
Но в то же время, возможно, и нет.
Так что же случилось? Что случилось после того, как я понял свою ошибку? Понял, что это был не Дэвид на тех фотографиях, а его близнец Тео?
Ты знаешь, что случилось дальше?
Садись поближе, я хочу кое-что тебе рассказать…
В день, когда к нам переехал Тео, я перестал спать с Дэвидом. Я был убежден, что между нами все кончено. Мне казалось, мы вообще не были знакомы. Мои отношения с Дэвидом были чем-то вроде сна, пограничным состоянием, от которого я начал пробуждаться. Хоть и невольно, но Дэвид чуть было не разрушил меня. Разрушил только лишь тем, что был со мной. А теперь вот появился Тео. Он был таким же, как Дэвид, практически во всем, за исключением того, что был загорелым и носил серебряного крокодила на лацкане черного пиджака. Да, он был Дэвидом почти во всем, за исключением того, что он не был Дэвидом.
— Это благодаря Тео я увлекся крокодилами, — признался Дэвид.
— О, они восхитительные существа, — говорил Тео. — Прекрасные. Я раньше мечтал, что стану Королем Крокодилов.
— Мы ходили купаться, когда были маленькие. Тео всегда был Королевским Крокодилом. А я был королем, который хотел поймать его и держать как пленника в башне. Мы дали нашему Королевскому Крокодилу земли во владение. Я так любил эту страну. Она была для меня такой реальной. Я знал ее, как свои пять пальцев. Знал абсолютно все. Эта страна называлась…
— Да, эта страна и была реальной, — продолжал Тео. — Мы создали собственный мир. Все, все продумали. У меня, кажется, даже была жена. Забыл, как ее звали. Но она была самым прекрасным крокодилом, когда-либо жившим на свете. Хотя я даже не мог вообразить, что крокодил может быть некрасивым. Ты иногда еще мечтаешь об этой стране, Дэйв?
— Иногда.
И они обнялись с такой любовью и силой, что я почувствовал себя изгоем, чужаком.
Дэвид знал, что между нами все кончено, хотя я и не сказал ему ни слова. И я впервые понял, что, возможно, по-своему он все-таки заботится обо мне. По крайней мере, понимает меня.
— Тео вечно отбивает у меня парней, — улыбнулся он. — Ну, я в любом случае тебе не подходил. Ты слишком уж хотел обладать мною, что ли… Мы ведь никогда и не знали друг друга по-настоящему, правда?
Я хотел было ответить, но он засмеялся и обнял меня. — Глупый мальчишка. Знаешь что? Я думаю, мы были друзьями только первые десять секунд нашего знакомства. Тогда, в зоопарке. Помнишь?
— Да, — подтвердил я. — Помню.
— Поверишь ты или нет, но я почувствовал, что между нами все кончено, в ту самую секунду, когда мы ушли от крокодилов. Но у тебя все получится с Тео. Ты ему очень нравишься. — Тут он как-то странно улыбнулся. — Думаю, ты просто создан для него.
— А ты не будешь против?
— Ну нет. Вовсе нет. Если мы все трое останемся жить вместе, как друзья, я буду более чем счастлив. В любом случае, нам надо отсюда съезжать. Я уже все обдумал. Если уж мы собрались, надо все делать быстро. Так всегда и надо поступать, знаешь. Никаких прощаний. Никаких сожалений. Ничего. Только что были здесь, и вот нас уже нет. Я хочу, чтобы мы все трое оставались вместе. — И он шепнул мне на ухо. — Тео считает, что ты выглядишь замечательно. Все-таки, я не так уж плохо на тебя повлиял. Заботься о нем.
Так, вполне естественно, я стал любовником Тео, а Дэвид стал моим другом, настоящим другом. И начался один из самых счастливых, — возможно, самый счастливый период моей жизни.
Тео был очень нежен со мной. Я не был уверен, понимает ли он меня, но ощущал, что он хочет быть со мной, хочет, чтобы я был рядом с ним. И в этом не было жажды обладать, не было мучений, не было душевной боли. Когда я был рядом с Тео, мир становился больше и ярче, и я вновь начал рисовать, я уверенней стоял на земле, прочной под моими ногами, сила появилась в моих пальцах, в моем члене, твердом и восторженном от любви к Тео Блю.
Как-то раз к нам пришла Шазза с шестнадцатилетним любовником и посмотрела на меня понимающим взглядом.
— Когда это закончилось? — спросила она.
— В тот момент, когда я увидел Тео.
— Он замечательный. Он мне тоже нравится.
— Ты его не получишь.
— О, я знаю. Я уже пыталась. Много раз.
Я пригласил ее к себе в комнату.
— Боже! — воскликнула она. — Ты рисуешь?
— Пытаюсь. Думал, может они тебе понравятся.
— Дорогой мой, они превосходные. Честно. Скажи, ты рисуешь только крокодилов?
— Боюсь, что да.
— Так значит, братцы тебя полонили. — Она присела на кровать. — Ты в курсе, я ведь знакома с ними всю жизнь. Я, можно сказать, их нянчила. Они вечно были одержимы крокодилами и всем таким. В этом нет ничего необычного. Всем мальчикам нравятся пауки, да и вообще всем нравятся драконы. А ведь крокодилы — это драконы и есть. Тебе так не кажется? Конечно. Да. Я была уверена, что ты согласишься. У их родителей был бассейн в саду. Такой красивый. Дэвид и Тео играли в нем в крокодилов целыми днями, пока с них чуть кожа не слезла.
— Расскажи мне о них.
— О Дэвиде и Тео? Ну что тут рассказать. Они богаты, и, как многие богатые мальчики, развлекаются тем, что изображают бедных.
— Никогда не слышал, чтобы Дэвид говорил о своих родителях.
— Ну, — она поправила платье. — Может быть, и мне не стоит об этом говорить. Грустная история… И если Дэвид не стал тебе рассказывать…
— Но ты ведь мне расскажешь?
