Стивена шла на убыль. Он и правда вел себя так, будто провел здесь месяцы, а не считаные минуты, думал Тайлер. Каррилло даже напомнил ему павшего духом военнопленного из какого-то фильма. Даже при звуках эха от собственных шагов он подпрыгивал как заяц, и Тайлер боялся представить, что будет, если они наткнутся на что-нибудь действительно серьезное. Наверное, парень просто упадет замертво.
Стараясь отвлечь его, Тайлер начал комментировать каждый их шаг, словно речь шла о какой-то видеоигре.
— Отлично, мы уже в самом конце первого уровня, осталось совсем чуть-чуть. Мы заработали кучу очков.
— Зато запас жизни… поубавился, — пробурчал Стив, но он хотя бы подхватил предложенную Тайлером игру.
— Гляди, мы почти прошли. Мы победили главного, так что, считай, уже дома.
— Мы не победили главного, — сказал Стивен. Они приближались к лестнице в подвал, а для Тайлера это означало, что они почти выбрались, но Стивен шел все медленнее и медленнее. — Главный живет там. — Он кивнул на указатель с надписью «ЛАВДОП» и остановился. — Слышишь?
К своему большому сожалению, Тайлер слышал. Это были те же царапанье и шуршание, которые он уже слышал прежде. Звуки медленно нарастали, словно приближались из глубины.
— За мной, — сказал он. — Бежим!
Пламя факелов струилось за ними, пока Стивену не пришлось бросить свой, потому что огонь едва не обжег ему руку. У Тайлера мелькнула мысль, а не запалить ли коридор, ведь он точно не догорит до реального мира по другую сторону зеркала. Но он вспомнил печальные глаза женщины за прутьями решетки и передумал. Повернув назад, он затоптал искры и тлеющие обрывки от факела Стивена и побежал дальше.
Тайлер не знал, что заставило его обернуться в последнюю секунду перед тем, как они вошли в комнату с зеркалом. Это был не звук. Если их что-то и преследовало, оно было бесшумным, как сдуваемый ветром пепел. Может, его подтолкнуло смутное чувство, будто что-то скользит за ними неотступной тенью. Но он все-таки обернулся и тут же пожалел об этом, увидев в неясных сплетениях теней полуразмытое лицо, на котором все же можно было различить голод, одиночество и безумие.
Они ворвались в комнату и сразу бросились к умывальнику. Недолго думая, Тайлер втолкнул Стива головой вперед в темную поверхность зеркала и тут же нырнул сам.
Счастливые Кармен и Альма ни на секунду не отходили от брата, но сам Стив выглядел так, будто только что очнулся от какого-то странного сна.
— Где Люсинда? — спросил Тайлер.
Услышав ответ, он похолодел от ужаса.
— Я должен идти, — сказал он. — Ее нужно срочно найти. Тот тип, про которого ваш отец говорил с мистером Уоквеллом, — это Стиллман. Он богатей, и вертолет наверняка его.
Тайлер вздохнул. Он страшно устал и больше всего на свете хотел сейчас лечь спать. Неужели эта жуткая ночь никогда не кончится? Он больше не стремился получить ответы на свои вопросы, потому что количество загадок на Обыкновенной ферме не уменьшалось, а только увеличивалось.
— Вам лучше пойти со мной, — сказал он после короткого молчания. — Другой возможности уйти с фермы незамеченными для вас может и не быть. Утром здесь, наверное, будет полно полиции, особенно если ваши родители обнаружат, что вас нет.
— А мне-то казалось, что идея просто гениальная, когда я это придумал, — печально сказал Стив Каррилло.
— Ну да, у меня тоже все идеи сплошь гениальные.
— Только больше никаких волшебных зеркал, договорились?
— Да, никаких зеркал. Мы просто выведем вас с фермы как можно тише.
— Это обнадеживает, — сказал Стив, уже больше напоминая себя прежнего. — На сегодня с меня уже хватит приключений.
Глава 27
Без фокусов
Колин Нидл должен был признать, что слегка нервничал.
И волновал его не тайный марш-бросок по ферме с украденным яйцом — он готовился к этому много дней и прошел маршрут туда и обратно с камнем похожего размера в рюкзаке раз пять, не меньше, тренируясь с фонариком и без, пока не узнал все возможные опасности. Нет, его волновало то, насколько поднялись ставки в игре.
Во-первых, Колин никогда не собирался заключать сделку с этим типом Стиллманом. Если бы он знал всю правду про важного клиента Джуда Модесто, он был уверен, что бросил бы всю эту затею. Но он уже отдал Модесто кусочек скорлупы от предыдущего яйца Мезерэ до того, как все узнал, и, по всей видимости, Стиллман его изучил и пришел к выводу, что это очень-очень интересно, так что идти на попятный было поздно.
Тем не менее Колин готов был признать, что полмиллиона долларов облегчили бы ему сделку с собственной совестью. Он запросил бы больше, но ему нужно было самому донести эту денежную ношу до дома, и к тому же при меньшей пене Стиллман будет жаждать вернуться еще раз для совершения таких же выгодных и единственных в своем роде сделок — и Колин мог их ему предложить.
Во-вторых, все было бы гораздо проще, если бы Модесто смог назначить встречу буквально несколькими днями позже. Детки Дженкинс отбыли бы домой, и отвлекалочка для Рагнара и мистера Уоквелла была бы готова. Он планировал подстроить побег боннакона из вольера — это был медлительный, но невероятно сильный и упрямый зверь наподобие быка, испражняющийся жгучим навозом; чтобы изловить его и водворить обратно, им понадобилась бы практически вся ночь. Неожиданное электронное письмо от Модесто, в котором он требовал продажи нынешней же ночью, означало, что ему теперь нужно импровизировать.
Колин оставил перчатку (одну из пары, которую он давно купил, но никогда не носил) рядом с забором из колючей проволоки на границе фермы, а потом обронил «случайное» замечание за ужином о том, что видел удивительное количество машин и других признаков оживления возле Сирингс-роуд, как раз там, где он оставил перчатку. Он решил, что это займет их как минимум на пару часов после наступления темноты — они будут искать лазутчиков на том конце фермы, что было дальше всего от места его встречи с Джудом Модесто. Колин очень на это надеялся — он не хотел нежданно-негаданно встретиться взглядом с дикими, горящими от ярости глазами Уоквелла. Этот тип — эта козлоногая тварь — пугал Колина едва ли не больше, чем его собственная мать, а, казалось бы, куда уж больше.
И все же идеально продуманный план давал трещину. Насколько все было бы проще без этих Дженкинсов. Конечно, пообщаться с ровесниками на ферме иногда было даже интересно, и Люсинда была так мила, но в грандиозные планы Колина Нидла приезд родственников Гидеона явно не вписывался.
Он остановился передохнуть на вершине холма позади пустующего сарая, откуда хорошо был виден дом. Пока все шло хорошо, света горело не больше обычного — в кабинете и спальне Гидеона, на кухне, несколько огней возле крыльца и близ других дверей. Дом так скудно освещался ночью, что его огромные размеры невозможно было ни угадать, ни представить. Только в яркие лунные ночи вроде этой можно было разглядеть нагромождение крыш, крытых галерей и служебных построек, необычное зернохранилище, а еще башенки, из-за которых Обыкновенная ферма казалась причудливым дворцом восточного владыки.
«И когда-нибудь этот дворец будет моим, — думал он не без удовольствия. — Потому что я единственный, кому он дорог. По крайней мере единственный из здравомыслящих. И не слабонервных».
Он забросил рюкзак за спину. Яйцо оказалось неудобной ношей — большое и приплюснутое с одной стороны, словно слегка сдутый пляжный мяч, оно было тяжелым, как мешок с песком. Он расправил лямки на плечах и продолжил путь вниз, в тенистую, окруженную дубами долину рядом с Узловой дорогой,
