существует Бог, который держит зло на привязи. Поэтому у меня вошло в привычку по воскресеньям исправно ходить в церковь и молиться. После убийства Андре и одержимого демонами вампира только в церкви я чувствовала себя в безопасности.
— У тебя усталый вид.
Руки у пастора Хулио Арнеза большие, мозолистые, с крупными костяшками. Подобно мне, он, до того как выйти на пенсию и стать нашим пастором, зарабатывал на хлеб физическим трудом: работал лесорубом.
— Я слышал о твоем друге, — сказал он. — Он не будет возражать, если я его навещу?
Зи понравился бы мой пастор — пастор Хулио всем нравится. Может, он даже облегчил бы Зи пребывание в тюрьме. Но приближаться к Зи очень опасно.
Поэтому я помотала головой.
— Он из малого народа, — виновато сказала я. — Они не очень высокого мнения о христианстве. Спасибо за предложение.
— Если я чем-нибудь могу помочь, только скажи, — попросил он. Поцеловал меня в лоб и отправил со своим благословением.
Непрерывно думая о Зи, я, едва добралась домой, позвонила на мобильный Тони: не знала, как добиться свидания с Зи.
Он ответил весело и дружелюбно, совсем не как профессионал-полицейский, так что, должно быть, говорил из дома.
— Привет, Мерседес, — сказал он, — не очень любезно с твоей стороны было напускать на нас мисс Райан. Умно, но неприятно.
— Привет, Тони, — ответила я. — Я бы извинилась. Но Зи очень много для меня значит. А он невиновен, поэтому я обратилась к лучшему, кого смогла найти. Но если тебе от этого легче, мне с ней тоже тяжко.
Он рассмеялся.
— Ну ладно, в чем дело?
— Конечно, это глупо, — сказала я, — но до сих пор я ни разу никого не навещала в тюрьме. Как мне навестить Зи? У вас есть часы посещений или что? Мне подождать до понедельника? И где его держат?
Он помолчал.
— Кажется, посещения только по выходным и вечером. Но прежде чем идти туда, тебе стоит поговорить со своим адвокатом, — осторожно сказал Тони.
— Что плохого в нашей с Зи встрече?
Он повторил только:
— Поговори с адвокатом.
Я так и поступила. На карточке, которую мне дала мисс Райан, был указал ее телефон и служебный адрес.
— Мистер Адельбертсмайтер ни с кем не разговаривает, — сказала Джин Райан ледяным тоном, как будто я была в этом виновата. — Мне трудно будет успешно защищать его, если он не поговорит со мной.
Я нахмурилась. Зи, может быть, упрям, но не глуп. И если молчит, на то есть причина.
— Мне нужно с ним увидеться, — сказала я. — Может, я сумею убедить его поговорить с вами.
— Не думаю, что вы сможете его переубедить. — В ее голосе слышалось легкое самодовольство. — Он не стал со мной говорить. Я сказала, что знаю о смерти О'Доннелла, — все, что вы мне рассказали. И вот тут он единственный раз открыл рот. Мол, вы не имели права раскрывать его тайны посторонним. — Она поколебалась. — Дальше шли угрозы, и я не обратила бы на них внимания, поскольку делу моего клиента это пользы не приносит. Но… думаю, следует вас предупредить. Он сказал: «пусть надеется, что я не выйду» — и что он требует немедленного возврата долга. Вы понимаете, что он имеет в виду?
Я ошеломленно кивнула и только потом поняла, что она этого не видит.
— Я купила у него мастерскую. И все еще не рассчиталась за нее.
Я платила Зи ежемесячно, точно как банку. Но у меня пересохло в горле и защипало глаза не из-за денег.
Он думает, я его предала.
Зи из малого народа: он не может лгать.
— Что ж, — сказала адвокат, — он совершенно ясно дал понять, что не желает с вами разговаривать, после чего снова замолчал. Вы по-прежнему хотите пользоваться моими услугами?
В ее голосе прозвучала надежда.
— Да, — сказала я. Ведь я плачу не из своего кармана: в сумке дядюшки Майка лежит вполне достаточно даже для ее расценок.
— Буду честна, мисс Томпсон: если он со мной не разговаривает, я для него совершенно бесполезна.
— Делайте, что можете, — тупо сказала я. — А я тоже постараюсь кое-что сделать.
Тайны. Я слегка вздрогнула, хотя, вернувшись домой, сразу установила нагрев больше 60 градусов, которые установил Сэмюэль, собираясь на последний день «Перекати-поля». Вервольфам нравятся более низкие температуры, чем мне. Сейчас в доме 80, достаточно тепло, и нет никаких причин, чтобы меня знобило[30].
Я стала думать, что из рассказанного мной разозлило Зи: убийства в резервации или то, что с ним был еще один представитель малого народа.
Однако прежде чем говорить с полицией или адвокатом, я должна была у кого-то спросить разрешения, это я знала. Таков первый закон стаи: перед посторонними держи язык за зубами.
Мне следовало узнать у дядюшки Майка, что можно рассказывать полиции — или адвокату, а не полагаться на собственное суждение. Я не сделала этого, потому что знала: если полицейские начнут искать настоящего убийцу, они узнают больше, чем готовы им сказать дядюшка. Майк или любой представитель малого народа.
Легче просить прощения, чем разрешения… конечно, если не имеешь дела с малым народом, не склонным прощать. Способность прощать они считают христианским качеством, а к христианству относятся не слишком хорошо.
Я не стала лгать себе и утешаться тем, что Зи справится с собой. Я мало знаю о его прошлом, но его самого знаю хорошо. Он вбирает в себя гнев и делает его таким же вечным, как татуировка у меня на животе. Он никогда не простит мне, что я предала его доверие.
Нужно чем-то отвлечься, что-то делать, чтобы руки и мозг были заняты, чтобы не думать с тоской, что сделала что-то ужасное. К несчастью, в пятницу я позже обычного задержалась в мастерской и выполнила там всю работу, полагая, что следующий день, субботу, проведу на музыкальном фестивале. У меня сейчас нет даже машины-проекта, над какими я обычно работаю. Мой нынешний восстановительный проект — «карманн гиа»[31] — сейчас проходит стадию обивки сидений.
Тревожно побродив по дому, я испекла печенье с ореховым маслом, отправилась в маленькую третью спальню, служившую мне кабинетом, включила компьютер, соединилась с Интернетом и принесла печенье.
Ответила на письма сестры и матери, потом просто побродила по сети. Печенье оставалась в тарелке. Когда я расстроена, я готовлю. Но это не значит, что я ем.
Нужно чем-то заняться. Я принялась вспоминать разговор с дядюшкой Майком и решила, что он действительно не знает, кто убил О'Доннелла. Хотя совершенно уверен, что это не огры, иначе вообще не стал бы их упоминать. Я знала, что убийца не Зи. Дядюшка Майк считает, что и Серые Повелители ни при чем — и я с ним согласна. С точки зрения малого народа убийство О'Доннелла — большая неприятность, каких Серые Повелители стараются избегать.
Старинный посох, который я нашла в углу гостиной О'Доннелла, имеет какое-то отношение к убийству. И настолько важен, что ворон… нет… как же его назвал дядюшка Майк… Пожирательница Падали
