Очевидно, что проблема биоэтнического выживания абхазского народа предельно чётко обозначилась с первых же дней конфликта - по причине как жестокости войск Госсовета Грузии и местного грузинского населения на оккупированной части Абхазии, так и официальных заявлений грузинских лидеров. Не оставляло сомнений выступление главы Грузии Э.А. Шеварднадзе от 15 августа 1992 года (уже на следующий день после начала вооружённого противостояния), в тот же день процитированное в информационной передаче Сухумского телевидения: «Как и наши великие предки, в борьбе за сохранение территориальной целостности нашего государства мы ни перед чем не остановимся. Ради этого готовы погибнуть
_______________________
1
сами, но и уничтожить всякого, кто будет пытаться расчленить наше государство». Тогда же был зачитан приказ командующего войсками Госсовета Г. Каркарашвили о прекращении сопротивления. В противном случае он пригрозил перебросить в Абхазию из Южной Осетии батальон карателей «Белый орел». Совершенно недвусмысленным было и знаменитое выступление Г. Каркарашвили по Сухумскому телевидению 24 августа 1992 года: «Передайте этим сепаратистам, что если из общей численности погибнет 100 тысяч грузин, то из ваших погибнет все 97 тысяч. Предупреждаю всех, кто встретит нас с оружием в руках – будь это армянин, русский, абхазец – пленных мы брать не будем… Хочу дать совет лично господину Ардзинба. Пусть он не делает такого, чтобы абхазская нация осталась без потомков» 1.
Учитывая многократный перевес грузинской стороны в численности и вооружении, наиболее прагматичным для абхазов выходом из конфликта, а также наиболее желаемым - как для противника, так и для руководства Российской Федерации и ООН, оказывающих ему поддержку – было бы подчиниться этим ультимативным требованиям. Между тем, вышеприведённые высказывания руководства Грузии и бесчинства его войск вызывали вполне обоснованное подозрение, что все официально объявленные заверения и гарантии являются лишь военной уловкой, призванной сломить сопротивление спешно собранного абхазского ополчения. Кроме того, почти вековая политика национального нигилизма и этноцида, проводимая Грузией по отношению к Абхазии, не оставляла никаких сомнений по поводу цены, которую придётся заплатить за «возможность нации остаться с потомками». Пример соседнего, мегрельского, народа - также жертвы грузинского этноцида, по мнению абхазов, наглядно доказывал, что «выдвижение на первый план задачи физического выживания народа в ущерб его духовно- нравственным
______________________
1
потребностям, неминуемо ведёт к деградации нации. Выжить путём приспособления и лавирования … в корне противоречит основным принципам Апсуара, выработанным на протяжении тысячелетий, в которых свобода, достоинство и честь превыше всего» 1.
Апсадгыл бзиабара – любовь к родине, защита родины – является одной из основ абхазской национальной ментальности. Эти мотивы: «Когда Абхазии не станет, умрут все абхазы» 2, «Земля, в которую кровь не впитал, она не Родина, а просто земля» 3, «Не можешь защитить свой очаг, им завладеет твой враг» 4., красной нитью прослеживаются ещё в эпических сказаниях о Нартах и герое Абрскиле, который, охраняя землю Апсны от вражеских набегов, днём и ночью патрулировал её границы на волшебном коне - араше.
Закономерно, что в абхазском обществе, где война была регулярным, повседневным явлением, а жители находились в условиях постоянной угрозы смерти, разграбления или порабощения, был чрезвычайно развит культ героизма – Афырхацара: «Преобладающие темы народной абхазской героической песни – подвиги храбрецов, защита родины, борьба за социальную справедливость. Восхваляя храбрость, благородство, ахаца-ихаца (героя из героев) и проклиная апсыбза (живые трупы), изменников и трусливых, эпос воспитывал в людях высокие моральные качества и культивировал чувство любви к родине» 5. Образы героев воспринимались как идеальные, служащие образцом для подражания:
«Мужчина навстречу преградам идёт,
Мужчина в сраженье не смотрит назад,
________________________
1
2
3
4
5
Идёт лишь вперёд, хоть на шаг, но вперёд,
Нет в мире бессмертных, и помни, мой брат,
Однажды рождённый - однажды умрёт,
Но храбрость пред смертью достойна наград,
А трусость пред смертью позором падёт
На головы тех, кто был трусоват» 1.
Характерно, что темой этих эпических песен практически никогда не становилось участие в удачном набеге. Только доблесть, проявленная при защите собственного народа, считалась величайшей добродетелью мужчины-воина. При этом перевес врагов в численности или вооружении никоим образом не служил оправданием для отступления: «У смелого мужчины и палец будет стрелять» 2..
Следует упомянуть, что в Абхазии традиционно боялись не смерти вообще, а «плохой» смерти. Широко распространены представления о том, что есть «плохая смерть» - горькая, бесславная, от болезни или несчастного случая, и «хорошая смерть», принятая во имя чести, родины, ради спасения ближнего, смерть, обстоятельства которой покрывают славой имя героя. Зачастую мужчины, особенно достигшие преклонных лет, сознательно искали «хорошей» смерти. Старый пастух Инапха Кягва, популярный герой народных баллад, одержав победу над разбойниками, разорившими его селение, под угрозой немедленной смерти заставляет последних оставшихся в живых нападавших нанести ему фатальное ранение:
«Враг неподвижен, стрелять он не хочет…
Кягва! Зачем он о пуле хлопочет,
Если победа осталась за ним,
Если вернул он свободу своим?
_______________________________
1
2
Нет, сознаёт он – герой, Афырхаца, -
Путь завершён, вверх ему не взобраться.
Славные подвиги все – позади.
Смертная рана у Кягвы в груди.
В этом решимости страшной причина.
Если падёт он сейчас, как мужчина, -
Смерть его храбрых взовьёт на крылах,
Трусов повергнет в смятенье и страх!
… Кягва! Три дня проживёт он на свете.
Разве не стоят они трех столетий?» 1..
Считалось, что такая смерть венчает жизненный путь достойного человека, сама по себе являясь наградой за мужество и самоотверженность: «За хорошую смерть многое можно отдать» 2, «Жизнь
