литейных форм: деревянные ящики, наполненные песком, в который вдавливались предметы, чтобы сделать отпечаток и затем залить в него расплавленное железо. Железная подставка для дров в камин, судя по виду, подумала я. Все для отливки железных прутьев.
Или каминных шпаг…
И я поняла, хотя не имела возможности проверить, что именно здесь, в литейной мастерской Эдварда Сэмпсона, расположенной в прачечной, были отлиты копии Лисы Салли и Шоппо — копии, которые, судя по всему, сейчас находились вместо оригиналов в гостиной Букшоу.
Но где оригиналы Харриет? Это те каминные шпаги, которые я видела в каретном сарае мисс Маунтджой, старинном складе, где Бруки Хейрвуд хранил свои сокровища? Или это те, что я видела в руках Сэмпсона, человека-бульдога, у черного входа в антикварную лавку Петтибоуна? Я содрогнулась при этой мысли.
Однако я многое сделала из того, что должна была. Оставалось только обыскать ниссеновский барак на предмет бумаг. Если мне повезет, может всплыть знакомое имя.
И в этот самый момент я услышала звук мотора во дворе.
Я быстро окинула взглядом комнату. Кроме как нырнуть в холодную печку, прятаться больше было негде. Единственная альтернатива — броситься в дверь и бежать со всех ног.
Я выбрала печку.
Мысли о Гензеле и Гретель пришли мне на ум, когда я прикрыла за собой тяжелую дверцу и скрючилась, пытаясь стать как можно меньше.
Еще одно испорченное платье, подумала я, и еще одна лекция отца под сопровождение печальных взглядов.
Тут я услышала шаги по каменному полу.
Я не осмеливалась дышать, звук дыхания отразится гротескным эхом в кирпичной печке, где я съежилась.
Шаги остановились, как будто человек снаружи прислушивался.
Снова двинулись… опять замерли.
Раздалось металлическое клацанье, когда что-то прикоснулось к дверце всего в нескольких дюймах от моего лица. И потом, медленно, так медленно, что я чуть не закричала от напряжения… дверца открылась.
Первое, что я увидела, — это сапоги, огромные, грязные, изношенные. Потом штанина рабочего комбинезона.
Я подняла глаза и посмотрела в лицо.
— Дитер!
Это был Дитер Шранц, рабочий с фермы «Голубятня», единственный оставшийся в Бишоп-Лейси военнопленный, выбравший жизнь в Англии после окончания военных действий.
— Это правда ты?
Выбравшись из печки, я начала отряхиваться. Даже когда я распрямилась и встала в полный рост, Дитер продолжал возвышаться надо мной, как башня, голубые глаза и светлые волосы придавали вид школьника-переростка.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась я, демонстрируя глупую улыбку.
— Позволено ли мне спросить о том же самом? — произнес Дитер, обводя помещение взмахом руки. — Если только это место не стало частью Букшоу, я должен заметить, что ты далеко от дома.
Я вежливо улыбнулась его шуточке. Дитер немного помешан на моей сестре Фели, но если не принимать это в расчет, он хороший малый.
— Я играла в игру «Заяц и гончие», — сказала я, быстренько сочиняя правила и торопливо их излагая. — Ист-Финчинг считается дважды из-за двойного названия, а Сэмпсон идет за три «С» — Сэмпсон, скупка и скрап,[55] понятно? Я получила бы дополнительное очко, если бы подвернулся кто-нибудь с библейским именем, но сегодня не суббота, так что это не считается.
Дитер серьезно кивнул.
— Очень сложные эти английские правила, — заметил он. — Я никогда не мог до конца их понять.
Он двинулся к выходу, обернувшись, чтобы убедиться, что я иду следом.
— Пошли, — сказал он. — Я еду в ваши края. Подвезу тебя.
Я не была готова уйти, но знала, что деваться некуда. Кто, в конце концов, может провести полный обыск, когда бывший военнопленный шести с лишним футов ростом следит за каждым твоим шагом?
Я моргнула, когда мы вышли на солнечный свет. У дальнего конца дорожки стоял и жужжал сам с собой старый серый трактор «фергюсон» Дитера, будто слон, случайно наткнувшийся на кладбище слонов, слегка шокированный от того, что внезапно оказался среди костей предков.
Закрыв ворота, я забралась на сцепку между двумя задними колесами и затащила «Глэдис» к себе. Дитер отпустил сцепление, и мы покатили, из-под высоких шин «ферги» брызгали камешки.
Мы неслись, словно ветер, купаясь в сентябрьском солнце и втягивая свежий осенний воздух, так что только когда мы наполовину миновали южный склон холма Дэнхем, я призадумалась.
Спиной я крепко прижималась к задней части «ферги», а ногами упиралась в лязгающую сцепку. Мы быстро ехали, и земля подо мной казалась размытым черно-зеленым пятном.
Но с чего бы фермеру так далеко отъехать от дома, без прицепа, без плуга, без бороны? В этом просто нет никакого смысла.
Я ощетинилась.
— Кто тебя послал? — прокричала я сквозь свистящий ветер и рев фергюсоновского двигателя.
— Что?
По своему опыту я поняла, что он тянет время.
— Что? — переспросил он, как будто не расслышал, и от этого меня охватила внезапная необъяснимая ярость.
— Это отец, да?
Я еще не успела произнести эти слова, как поняла, что ошибаюсь. Вероятность, что отец позвонит Дитеру, так же велика, как вероятность того, что человек на Луне вызовет крысолова.
— Инспектор Хьюитт!
Я цепляюсь за соломинки. У инспектора есть собственный служебный транспорт, и он никогда не отправит гражданского по своим рабочим делам.
Дитер отпустил педаль газа, и трактор сбавил ход. Он съехал на маленькую придорожную площадку для остановки автомобилей, где стояла деревянная платформа, нагруженная контейнерами для молока.
Он повернулся ко мне не улыбаясь.
— Это была Офелия, — сказал он.
— Фели? — завизжала я. Моя сестрица отправила Дитера следить за мной? Весь день?
Как она посмела! Будь она неладна! Произвол!
То, что мне помешала — оторвала меня, буквально похитила от важного расследования — моя собственная сестра, привело меня в ярость.
Дикую ярость.
Не говоря ни слова, я спрыгнула со сцепки трактора, поставила «Глэдис» на дорогу и покатила ее вниз по холму, высоко подняв голову и встряхивая косичками.
Отойдя достаточно далеко, чтобы начать соображать, я поставила ногу на педаль, оседлала велосипед, пошатнулась, отталкиваясь, но достаточно совладала с собой, чтобы приступить к оскорбленному, однако исполненному достоинства спуску.
Через несколько секунд я услышала, что трактор заработал на повышенных оборотах, но не обернулась.
Дитер ехал рядом со мной, сохраняя точно такую же скорость, как я.
— Она беспокоилась о тебе, — сказал он. — Хотела, чтобы я проверил, что ты в порядке.
Фели беспокоилась обо мне? Не могу поверить. По пальцам можно сосчитать, сколько раз она хорошо со мной обращалась за последнюю пару лет.
