– Это и делаю… Может, хватит меня пугать, ребятишки? Говорю: нет там ничего!
– Ага, ничего нет, а лучемет шалит… может, и датчик тоже?
Шелхир перемкнула оружие на другую батарею, включила и на пробу стрельнула в пространство коридора. Яркий луч протянулся тонкой ниточкой до далекой стены. А затем все погрузилось во мрак: осветитель на скафандре погас.
– Шакалы! Свет вырубился! – голос звучал тише, чем обычно.
– Хреновато, – прокомментировал Вухен.
Они с Итхором уже добрались до пола и могли попробовать вышибить дверь. Но сейчас все их внимание сосредоточилось на датчиках: они видели, как красная точка чужака подбирается ближе и ближе к девушке.
– Двенадцать метров, – сказал Итхор. – Вруби заднюю защиту на полную. И режь!
– Тварь, если ты там – получай!
Шелхир несколько раз подряд нажала кнопку на лучемете. Лучи исполосовали весь коридор, но не похоже было, чтобы они во что-то попали.
– Десять, – произнес Итхор. – Защита!
Изображение на экране у Бентиэна на миг пропало – это десантница включила эккумундивное минус- поле. Но почти тут же тьма коридора вернулась – похоже, защиты хватило всего на секунду. А в следующую секунду сигнал с камеры снова прервался.
– Дерьмо, не работает! – в слабом голосе Шелхир слышалось отчаяние.
– Стреляй, оно рядом! – крикнул Итхор, а Вухен едва слышно проговорил:
– Бесполезно…
Они услышали два щелчка, а затем – странный металлический лязг. Потом был крик, но очень приглушенный, будто резко ухудшилась связь:
– Великий Дух! Не хочу, шакалы… А-а-а!..
А потом стало совсем тихо, и две точки – охотника и жертвы – разом исчезли с датчиков. И Бентиэн подумал: это еще не конец, но он уже близок.
– Все. Остались только мы, – сказал Итхор.
– Ага, – согласился Вухен. – Но это ненадолго.
– В смысле?
– Потом будет один. А потом – никого. Я говорил: они нас перебьют поодиночке! Кого первого: тебя или меня?
– Еще хочешь двадцать пять тысяч? – спросил Итхор.
– Да. Но мертвому они мне ни к чему.
– А может, они тебе вообще ни к чему?
– Ты на что намекаешь?
– Да так… ни на что.
Итхор сильно толкнул дверь, и она, зашатавшись, упала на пол и проехала чуть вперед. Бентиэну вдруг представилось, какое эхо должно было вызвать ее падение внутри «Призрака» – несомненно, так и было бы, будь здесь воздух. Боевик прошел в новый коридор и встал на дверь – она слегка закачалась у него под ногами.
– Идем, – обернулся он к Вухену.
– Да пошло оно к отвергнутым!
– То есть?
– Итхор, я не идиот!
– А говорил, что для хохмы, – вспомнил напарник.
– Я не трус, – сказал Вухен. – Но я реалист.
– Как хочешь, – бросил Итхор, развернулся и быстро пошел прочь.
Через десяток метров он глянул на датчики:
– Центральный пропал!
– Держись этого же направления, – сказал Бен-тиэн. – Не отклоняйся от него! И оставь там «глаз».
Боевик закрепил камеру на стене. Оглянулся: Вухен по-прежнему стоял в дверном проеме и глядел на него. Задерживаться Итхор не стал – широким шагом двинулся дальше. Та эккумундивная точка, которая до сих пор преследовала их, теперь отдалилась и была ближе к пилоту, чем к боевику.
– Вухен, оно идет к тебе.
Ответом было молчание. Похоже, парень психанул, и теперь вовсе непонятно, чего от него ожидать. Что бы ему сказать такого, чтоб хоть как-то успокоить, раздумывал Бентиэн. Хиорс тоже не был идиотом и чувствовал: все их радужные планы покорения «Призрака» летят к шакалам из-за того, что они оказались совершенно не готовы к встрече с его обитателями. Ведь те, как можно заметить, вовсе не горят желанием
