третий... Постой, а ты ведь мусолил какую-то бумажку. Куда дел? - Выкинул. - Куда выкинул? А, вот, вижу, - и Бурт поднял с пола роман Якима Вороба, - точно, она! Ну и нюх у тебя, хозяин! Мозгов нет, зато нюх, как у керба! Дмитрий промолчал. Он начинал бояться этого чебурашку с ключом вместо носа. Бурт водил своим носом-ключом вдоль мелких строчек, потом вдруг скомкал файл и выкинул: - Больше не нужен. Все понятно, подожди, я сейчас, - и опять скрылся за кучей. Но вернулся почти сразу, таща два черных рабочих халата. - Держи, они там висят, отсюда не видно. Надевай. Халат был тесным, рассчитанным, наверное, на атсана. Бурту его халат пришелся в самый раз. - Вот, читай, - Бурт развернул перед Дмитрием второй ключевой файл. Это было что-то из области биологии: 'Разница между двумя популяциями одного вида может заключаться только в одном жесте - например, самцы крылатых бабуинов для жеста, выражающего несогласие, используют левую переднюю конечность, поддерживая ее правой, а самцы плавучих бабуинов используют для того же жеста задние конечности, поскольку вместо передних у них - плавники.' - Ты понимаешь, о чем речь-то? - Понимаю, - и Дмитрий, повернувшись к сундуку, продемонстрировал этот самый жест, известный, как выяснилось, не только у людей. Сундук скрипнул, задрожал, но не открылся. - Ну-ка, еще разок покажи... Только на меня не направляй, чудило! Это же боевая магия! Дмитрий снова продемонстрировал жест сундуку. Бурт повторил движения Дмитрия. - Да, - сказал он, - все верно. Но теперь нужно заклинаньице. А оно, я понимаю, здесь. На третьем файле стоял гриф: 'Сакральная скатология. Опасно для жизни мерностью ниже 90.' Проглядев шедший ниже текст, Дмитрий всплеснул руками: - Это же 'Чердак офицера', я их знаю! Я им даже альбом помогал писать, вот эту самую песню. - То есть, ты и мотив знаешь? - Ну да! - Дмитрий напел мотив... И вдруг замер. Именно такой мотив звучал тогда, в зале испытаний, откуда Дмитрия прогнал атсан. Неспроста, ох, неспроста! - Что стоишь, хозяин? Сон увидел? - Тормошил Дмитрия Бурт. - Погоди. Эту песню, мою же запись, точно... Они ее крутили, когда свинчивали какую-то хрень из передка шваба. Бурт присвистнул: - Точно? - Точно. Бурт снова присвистнул. Потоптался на месте, промямлил: - М-да... Конец всему. - А что такое? - испугался Дмитрий. Бурт посмотрел ему в глаза и тихо ответил: - Атсаны поют универсальную открывалку и развинчивают шваба... Значит, они тоже доперли. Полковник раньше изобрел такую штуку, но решил молчать. Атсаны молчать не будут... - Ты объяснишь мне, или нет? Личико Бурта стало злым: - Кочерыжки варят раскольник... Да ты, я смотрю, не падаешь в обморок. Правильно говорил один из ваших, Платоном звать. Он говорил, что невежды подобны богам: и те, и другие не стремятся к совершенству - правда, по противоположным прчинам. Ты, обезьяна, торчишь здесь уже Ру-Бьек знает, сколько времени, а до сих пор не слышал про раскольник? Дмитрий ошалело помотал головой. Бурт вздохнул: - Навар с яиц шваба. Не с тех, о которых ты подумал. С самых обычных. Шваб должен снести яйцо... - Подожди, - перебил Дмитрий, - я читал о швабах кое-что. Они ведь живородящие. - В том-то и дело. Про василиска ты хоть знаешь? Петух сносит яйцо, ну и так далее. - Знаю... - Так это чушь мандрагорья. Петух не может снести яйцо, а шваб может. Ежели постараться. Песенку спеть. Усек? Дмитрий молча кивнул. - Яйцо варят специальным образом, по-хитрому, - продолжал Бурт. Единственное, что меня успокаивает: у атсанов всегда было туго с алхимией. - Пусть тебя это не успокаивает, - мрачно ответил Дмитрий, - теперь на них пашет величайший алхимик всех времен и народов. - Не обезьяна, надеюсь? - Человек... Но можно сказать, что и обезьяна. Если подумать. - Бьек! Витая Хора! Едрена Тара! Тьфу! - Бурт аж присел от злости, получается, мандрагоры сварят раскольник! - Да что это за раскольник, мать твою? - Не вытерпел Дмитрий. Бурт поднялся с пола, отряхнул халат и просто ответил: - Оружие массового поражения, по-обезьяньи выражаясь. Атомную бомбу представляешь себе? Так она - четырехмерная. Всего-то! А мерность раскольника - двести! Двести сраных единиц! Это дракон! Дракона можно пришибить этой штукой! И весь мир. Останется одно Ру-Бьек, оно, вроде, на двести двадцать потянет. Вот и будет блевать в одиночестве. В полном, надо заметить. Ладно, давай песенку петь, хозяин. Дмитрий обернулся лицом к сундуку и принялся было петь знакомую песенку, но Бурт остановил его: - Подожди. Авторов надо объявить, заголовок... - Но авторы другие... Эти, которые тут, вообще не авторы. Просто шутка. - Кому шутка, а кому - универсальная открывалка, - оборвал Дмитрия Бурт. - Кому и калькулятор - 'пентиум', - проворчал Дмитрий. Встав перед сундуком, они начали декламировать хором: - Музыка Александры Шестакофьевой, слова Николая Толстоевского. Песня про подвиг Раскольникова. Как приятно золотистой рыбке Резвиться в чистой воде! Павлину в сапфировом небе, А пахарю в борозде! Мир тонет в пряных цветах по плечи, Лишь ты один в дерьме до сих пор. О, храбрый рыцарь, где же твой меч? Раскольников, где твой топор? Ну, как там бабка? Все еще жива! Ты скоро сдохнешь, А бабка жива! Мы скоро сдохнем, Все скоро сдохнут, Мир скоро рухнет, Бог навернется, А бабка - жива, ать, два! Сундук озарился голубым внутренним светом, резные украшения потеряли твердость и поплыли, словно были вылеплены из тающего шоколада. - Жест, быстро! - Скомандовал Бурт. Они показали сундуку обезьяний жест несогласия. Украшения стекли на пол, скрип перешел в оглушительное тарахтение, свет ярко вспыхнул - и померк. Тяжелая крышка медленно пошла вверх и вдруг резко откинулась. Свет, шедший от сундука, исчез полностью, уступив место желтым лучам сталагмитов. Бурт подскочил к сундуку, попытался достать лапками до верхнего края, но не сумел. - Подсади, хозяин. Дмитрий подсадил Бурта, потом вскарабкался сам. У сундука не было дна. Далеко внизу светился аккуратный прямоугольник шахта выводила в какое-то помещение. Туда спускалась веревочная лестница. Бурт полез вниз, быстро перебирая лапками и для равновесия помогая себе хвостом. Дмитрий, ухватившись за перекладины, тоже стал спускаться. Лестница свисала до самого пола. Проход, мощеный нефритовыми плитами, тянулся в обе стороны до бесконечности. Одну стену занимали ящики каталога - только это уже явно не был каталог открытого доступа. А вдоль другой стены шли полки, по которым были аккуратно разложены всякие предметы. Прямо напротив Дмитрия, например, лежала вечная базука, точно такая же, какую он нашел в 'Думе'. Но каталог, разумеется, был важнее бирюлек. Бурт ринулся искать все, что известно атсанам про раскольник, а Дмитрий решил не отходить от своего плана. Статья про бар 'Дракон' нашлась в ящике 'Базука-Безмазонки'. Она мало отличалась от той, которую Дмитрий обнаружил в открытом доступе:'БАР 'ДРАКОН', возник во времена Тромпа наряду с Черным замком и транспортной компанией 'Авторун'. Причина возникновения - битва строителей. Эксперты (Крекс, Пекс, Крибве) полагают, что изначально бар служил местом переговоров воюющих сторон, и лишь позже стал воровским притоном. Другие эксперты (Крабве, Бумве, Фекс и отчасти Фекис) возражают, что бар появился не во время военных действий, а сразу после них, поэтому не мог служить местом переговоров. Клай Бонифаций (Аркона) добавляет к этому свое особое мнение, согласно которому бар создан Тромпом с целью доставить неприятности одному из строителей, но Фекс и Фекис возражают на это, приводя нижеследующие аргументы...'Аргументы были путаные и не несли никакой информации. Ладно, теперь надо разобраться с 'Авторуном' и Черным замком. Черный замок, как выяснилось, тоже создал Тромп, чтобы кому-то насолить, но, в отличие от бара, создал тяп-ляп и насолить толком не смог. 'Авторун' же был организован 'младшим строителем'. Среди грузов, которыми занималась компания, перечислялись платина, бриллианты и 'артефакты, имеющие значение для новой, новейшей и прогнозируемой истории'. Дмитрий вспомнил про меч, отправленный 'Мерлином' в Аркону. 'Мерлин', кстати, тоже упоминался в статье, причем курсивом. Значит, по 'Мерлину' есть отдельная информация.Статья, посвященная 'Мерлину', была короткой:'МЕРЛИН-ПРЕСС, многоцелевая компания, созданная одним из строителей за пределами княжества Руника. Эксперты (Зимеля, Дюргве, Тонс и Вебс) утверждают, что место регистрации компании - мир говорящих обезьян. Клай Бонифаций возражает, считая, что компания зарегистрирована в мире немых механизмов. Помимо этого Клай Бонифаций уверен, что создателем и владельцем компании является средний строитель, но, как обычно, уверенность Бонифация не подкрепляется никакими аргументами. Аргументы же Зимели и Вебса состоят в том, что...'Дальше Дмитрий не стал читать. Ему не терпелось узнать, кто такие 'строители' и кто такой Тромп. Файл, посвященный битве строителей, лежал между 'Бирмой' и 'Бифитером':'БИТВА СТРОИТЕЛЕЙ, произошла во времена Тромпа в результате спора между тремя братьями. Согласно арконским хроникам, суть спора состояла в сравнении качеств построек, возведенных братьями. Но это мнение следует считать недостаточным, как и любое другое мнение, составленное существами, постигательная мерность которых ниже 150. Именно такое число называет Клай Бонифаций (Аркона), характеризуя строителей. Другие эксперты (Кирк из Егарда, Якобем с Бильреста, Симеон из Полони) утверждают, что мерность строителей превышала 220, но это утверждение - явно фантастическое. Клай Бонифаций, ссылаясь на труд Мартына Хайдебубера 'Вопросы проблематики', показывает, что постижение мира более глубокое, чем у Ру-Бьек, невозможно. Впрочем, значение, названное самим Бонифацием, взято явно с потолка. Тем не менее, является очевидным: мерность строителей слишком высока для того, чтобы нормальное разумное существо могло постичь суть их поступков. Ход битвы арконские хроники описывают так: сперва младший брат возвел свою постройку,
Вы читаете Бар 'Дракон'
