Да будет так.
15
Финлей съехал по перилам лестницы, уселся на холодную каменную ступеньку и, прислонившись спиной к колонне и сложив руки на груди, стал наблюдать за происходящим во дворе. Там Роберт и Деверин упражнялись в фехтовании мечом и кинжалом — по крайней мере это можно было сказать о Деверине. Насчет Роберта можно было предположить что угодно: он, казалось, владел мечом от рождения и в тренировках не нуждался. Еще в ранней юности он обучался у лучших учителей, но быстро превзошел их всех и Финлея учил уже сам, передавая младшему брату свое искусство. Впрочем, теперь, глядя на то, что Роберт проделывает с Деверином, Финлей заметил несколько приемов, которых не знал раньше; однако смущала его скорее сосредоточенность Роберта с первой же минуты боя.
Вместо обычной разминки, дающей мышцам разогреться, Роберт сразу же навязал противнику яростную схватку, так что Деверин, скользя на каменных плитах, отлетел к стене амбара. Роберт сделал шаг назад, предоставляя своему сержанту больше места для маневра, и тут же возобновил атаку. Деверин явно делал все, что мог, но не было никакого сомнения в том, кто окажется победителем.
Финлей услышал рядом с собой легкие шаги.
— Доброе утро, Мика, — пробормотал он, не сводя глаз со сражающихся.
Мика опустился на ступеньку рядом с Финлеем.
— Ему, значит, не стало лучше?
— Нет.
— Я думал, что возвращение в Данлорн вашей матушки поможет ему прийти в себя. Похоже, зря я на такое надеялся.
— Мы все так думали, Мика, и гадали, как ему помочь. Тебе ничего больше в голову не приходит?
Мика только покачал головой.
— Что, как вы считаете, он предпримет?
— Ты имеешь в виду — предъявит права на наследство? Скорее всего ничего не предпримет. Я уверен, что Селар уже конфисковал все земли Оливера. Единственное, что осталось, — это титул, который даже король не может отобрать. Но если ты спросишь Роберта, я уверен — он ответит, что предпочел бы, чтобы его дядя был жив, чем именоваться герцогом Хаддоном.
— Но он же не может отказаться от титула, верно?
— Да и не станет этого делать, хотя бы из уважения к Оливеру. Нет, в этом отношении по крайней мере от него ничего не зависит.
— Как и во всем остальном, хотите вы сказать? Финлей искоса взглянул на Мику.
— Ты беспокоишься о нем. Я тоже. Я никогда еще не видел его таким — даже после смерти отца или Береники. Он совсем ушел в себя, почти ни с кем не разговаривает, если только его не принудить. Проклятие, я просто не знаю, что делать!
Позади них раздался какой-то звук, и Финлей, обернувшись, увидел знакомое дружелюбное лицо.
— А, Дэниел! Что вы здесь делаете?
— Просто проезжал мимо и подумал, что стоит заглянуть и засвидетельствовать свое почтение. — Дэниел опустился на ступеньку с другой стороны, опершись рукой о колонну. Он несколько минут молчал, следя за фехтующими, потом поморщился, увидев, как резко Роберт оттолкнул Деверина после захвата. — Роберт дерется, как демон. Что на него нашло?
Финлей не нашелся, что ответить, и просто пожал плечами.
— Вы писали, что он в депрессии, — продолжал Дэниел, — но это? Это не депрессия, Финлей, это ярость. Он выглядит человеком, готовым вступить в войну.
Финлей медленно повернул голову и посмотрел на старого друга своего брата.
— Это ваше твердое мнение?
— Совершенно верно. Достаточно посмотреть на Роберта: он предвидит каждое движение противника и опережает его. Роберт не делает попыток окончить схватку, он предоставляет Деверину все возможности нападать. Такое впечатление, что он испытывает себя, проверяет, нет ли изъянов в собственной защите и методах атаки. Да, именно так и есть. — Дэниел взглянул на Финлея, потом перевел взгляд на Мику. — Что не так? Что такого я сказал?
— Да ничего такого, — ответил Финлей. — Послушайте, Дэниел, нет ли у вас соображений по поводу того, как вывести Роберта из подобного состояния? Вы ведь знаете его очень давно.
— А вы — его брат, Финлей. Вы не пытались с ним поговорить? Не пытались заставить его разговориться? Вы не сможете понять, как ему помочь, если не будете знать, в чем дело.
— Разве это не очевидно? Он такой с того момента, когда мы узнали насчет Оливера. Роберт вернулся в замок, отдал несколько приказаний по поводу ночных патрулей, потом на два дня закрылся в своем кабинете. Даже Мика не мог к нему проникнуть. Нетрудно догадаться, о чем брат думал.
— Вот как? — обернулся к Финлею Дэниел. — И о чем же? Финлей чуть не улыбнулся. Какой богатый выбор — между
Оливером и МакКоули! И это не считая признания Роберта насчет Береники, которое больше всего беспокоило Финлея.
Однако об этом Финлей заговаривать не мог и поэтому ответил:
— Послушайте, вы же знаете, что Роберт всегда во всем винит себя. Он виделся с Оливером сразу по прибытии в Люсару и теперь думает, что, если бы он тогда что-то предпринял, Оливер был бы до сих пор жив.
— Может быть. Но ведь вы же не знаете ничего наверняка. Я вот что хочу сказать: в этом его настроении виновато не только самобичевание. Здесь что-то гораздо более глубокое. Я считаю, что вам нужно с ним поговорить.
Финлей со вздохом поднялся на ноги. Остальные тоже встали.
— Говорить с моим большим и умным братом о чем-нибудь серьезном всегда было трудно, — сказал Финлей. — А сейчас это просто невозможно. Он не желает разговаривать ни со мной, ни с Микой, ни даже с матушкой. Если не верите, попробуйте сами. Может быть, вам удастся от него чего-нибудь добиться.
Финлей показал на Роберта, который, закончив наконец поединок, отдал меч слуге и вытирал пот с лица поданным ему полотенцем. Дэниел одернул камзол и спустился по лестнице во двор. Дождавшись, когда Роберт приведет себя в порядок, он сделал несколько шагов к другу. Финлей и Мика следили за ними сверху.
Роберт взглянул на Дэниела, потом поспешно отвел глаза.
— Как поживаешь, Роберт? — нерешительно спросил Дэниел.
— Прекрасно, — буркнул тот. — А ты?
— Тоже прекрасно. — Дэниел оглянулся на Финлея. Снова повернувшись к Роберту, он тихо продолжал: — Мне искренне жаль твоего дядю. Он был хорошим и мужественным человеком.
— Благодарю. — Роберт кивнул и двинулся к выходу со двора, но Дэниел пошел следом.
— Роберт…
Замедлив шаг, Данлорн обернулся к Дэниелу, словно не замечая Финлея и Мику на ступенях лестницы.
— Роберт, ты не хотел бы поговорить?
На какую-то долю секунды глаза Роберта вспыхнули яркой зеленью, но ответ его прозвучал коротко:
— Нет. — Он быстро свернул за угол амбара, оставив Дэниела в одиночестве.
Финлей и Мика, спустившись с лестницы, присоединились к нему.
— Я вас предупреждал, — без всякой радости пробормотал Финлей.
— Вы в самом деле думаете… — с благоговением прошептал Дэниел, — думаете, что он начнет войну против Селара?
— Это ваше предположение, Дэниел, не мое.
Дэниел повернулся и взглянул Финлею в лицо. В его глазах тот прочел что-то, очень похожее на страх.
— Да, но вы знаете его лучше, чем я. Вы не думаете, что таково его намерение?
Финлей ответил не сразу; он взглянул на Мику, и тот покачал головой, явно стараясь о чем-то
