Миссис Джексон взглянула на них с холодным высокомерием. «Бр-р-р!» – сказал первый мужчина, и оба, рассмеявшись, отошли.
Миссис Джексон улыбнулась капитану. Он подошел к ней.
– Мэри, дорогая, – сказала она. – По-моему, капитан собирается пригласить тебя на вальс.
Мэри старательно обмахивалась веером. Она уже достаточно часто танцевала с капитаном и знала, что с ним она будет держать такт без особого труда и ей не придется скрывать свое смущение. Она старалась охладить лицо и шею. По мере того как пароход продвигался на юг, из Иллинойса в Теннесси, а затем и в штат Миссисипи, температура росла с каждым часом.
Во время танца она призналась капитану, что никогда в жизни не знала такой жары.
– Понимаю, сейчас июль, но раньше я всегда проводила лето в горах, видите ли… Удивительно вдруг узнать, каким бывает настоящее лето. Мне неловко, что я доставляю столько хлопот мисс Розе… миссис Джексон. Сегодня ей пришлось просить свою горничную завить мне волосы четыре раза.
Капитан улыбнулся. Искренность Мэри была для него в новинку. Молодые дамы на Юге обычно становились искушенными кокетками задолго до достижения ее возраста.
– А что, если я попрошу у миссис Джексон позволения прогуляться с вами, милые дамы, по палубе? – спросил он. – Над водой веет приятный бриз – мы делаем почти двадцать миль в час.
Мэри воодушевленно кивнула:
– Мне бы этого очень хотелось. Спасибо, капитан. Миссис Джексон приняла приглашение капитана, но с поправкой.
– После танцев легко простудиться, – сказала она. – Мэри, сбегай в нашу каюту и принеси каждой из нас легкую шаль.
Когда Мэри ушла, миссис Джексон улыбнулась капитану.
– Похоже, мы идем с хорошей скоростью. – Ее голос казался несколько грубее обычного. – Сколько вы потеряете денег, если пойдете прямо в Новый Орлеан?
– Без остановки в Натчезе? Об этом не может быть и речи.
– Капитан, у меня крайне важное дело вечером Четвертого июля. Мне необходимо успеть.
Капитан посмотрел на миссис Джексон и рассмеялся:
– Я жадный человек, мэм. Она засмеялась вместе с ним:
– Вы меня удивили, капитан. А теперь ошеломите – назовите цену.
Он назвал, и брови ее взметнулись вверх.
– Я просила ошеломить меня, но не до смерти же! Груз, который мог бы принести вам столько денег, не увезли бы и четыре таких парохода. Предлагаю половину назначенной суммы.
Торговались они недолго и дружелюбно. Сделка была заключена, прежде чем Мэри вернулась с шалями. Как показалось Мэри, мисс Роза и капитан выглядели весьма довольными друг другом. Разве не чудесно было бы, если бы они влюбились друг в друга? «Тогда я могла бы быть подружкой на свадьбе». Ее романтическая юная душа находила очень грустным, что мисс Роза – вдова и, по ее словам, никогда не выйдет замуж вторично.
Когда они прогуливались по палубе, Мэри прошла на несколько шагов вперед, чтобы капитан мог побыть наедине с мисс Розой.
Потом она совсем забыла об их существовании. Стояла безлунная ночь, но на небе было светло от звезд. Такого неба Мэри никогда не видела.
– Кажется, они так близко, – вслух произнесла она. – И они здесь совсем другие. Теплые и мерцающие, как угольки, а не холодные и яркие.
Миссис Джексон обняла Мэри за талию:
– Ты теперь на Юге, милая моя девочка. Здесь все другое. И более прекрасное.
На другое утро миссис Джексон разбудила Мэри значительно раньше обычного:
– Одевайся побыстрее. Я хочу тебе кое-что показать. Мы пьем кофе на палубе.
Свой кофе Мэри так и не выпила. Она была слишком зачарована, чтобы заниматься чем-то столь обыденным, как завтрак. «Краса» шла по каналу, идущему параллельно берегу реки. Судно как бы плыло по клубам густого тумана, серовато-золотистого в свете утреннего солнца. С близстоящих деревьев свисали серые облака, покачиваясь в щупальцах тумана, поднимавшегося с реки. Воздух был упоителен, столь же упоительно пели тысячи невидимых птиц и благоухали тысячи крошечных, похожих на звездочки цветов, окутывающих стволы деревьев и ковром устилавших землю между ними.
Мэри вцепилась в поручень. У нее кружилась голова. Красота буквально обрушилась на нее. Она впитывала в себя восхитительный воздух, касавшийся ее кожи мягкими и какими-то ранее неведомыми прикосновениями.
Остались позади деревья, полные звездочек; показались поляна и деревянный причал. Его серебряные от старости доски влажно блестели. Позади начиналась дорога, привлекшая внимание Мэри. По краям дороги росли высокие деревья, увешанные тяжелой блестящей темно-зеленой листвой и белыми восковыми цветами совершенно неправдоподобной величины. В конце дороги стоял храм – белый, с толстыми колоннами, поднимавшимися к островерхой крыше над широкой аркой похожего на золотистый веер окна. В окне виднелись отблески утреннего солнца.
– Это усадьба при плантации, – тихо сказала миссис Джексон, придвинув губы к самому уху Мэри. – Деревья – магнолии, вьющееся растение – жимолость, а серое покрывало – испанский мох. Это Луизиана.
– Я люблю ее, – прошептала Мэри.
