— Понятно. И это — единственная причина, из-за которой ты вернулся?
— Нет. Я хочу восстановить свое доброе имя. Доказать, что я не причастен к покушению на Императрицу. А еще — я люблю свой город и хочу жить в нем.
— Мда… Все это красиво, но…Дженс, скажи честно. Ты вернулся в УН только для того, чтобы отомстить обидчикам?
— Если бы я хотел им отомстить, то мне не нужно было бы возвращаться в УН. Я бы выловил их по одному… и убил. Нет, я не хочу мстить. Я хочу поддерживать в Ням-Ням закон. Закон и порядок. Чтобы преступник сидел в тюрьме, а честный человек не боялся выйти на улицу. Я знаю, что это невозможно, — вздохнул Дженс. — Но я сделаю хоть что-то. Хоть чуть-чуть, но улучшу этот мир.
Месть — она индивидуальна. И толку от нее мало. Я не хочу мстить. Я хочу заставить людей соблюдать закон.
— Я понял. Ладно, считай, что я на твоей стороне. Поверю тебе. В общем-то, ты толковый парень. Кое-что у тебя получалось… А теперь ты еще и опытен. Бит жизнью. После того, что ты прошел… Я думаю, ты будешь осторожнее. Умнее. И уже не подставишься так. Ладно, я поговорю с Эльзой, думаю, мне удастся ее убедить…
— Нет, — резко ответил Дженс. — Я сам поговорю с ней.
— Почему? Не думаю, что она станет тебя слушать.
— Не хочу прятаться за кого бы то ни было. Я сам поговорю с ней. Нам предстоит вместе работать… А значит, надо прояснить все и сразу. Напрямую. Без посредников.
— Как хочешь, — пожал плечами Том. — Кстати, мы задержали еще нескольких членов секты 'Перворожденных'. Не мы лично, а УН. Оказалось, что никто тебя не знает…
Распахнулась дверь, и в кабинет влетела Эльза.
— Свинобразный блохастый козел, — выпалила она.
Видимо, переговоры не увенчались успехом, — подумал Дженс.
Эльза рухнула в кресло, перевела взгляд на Дженса и полезла в карман.
— У тебя есть ровно одна минута на то, чтобы убедить меня не выгонять тебя со службы с формулировкой 'несчастный случай на рабочем месте, повлекший травмы, не позволяющие выполнять обязанности сотрудника УН'.
Эльза выудила кастет, подбросила его на ладони.
— Время пошло.
— Я хочу поддерживать закон. Чтобы преступник сидел в тюрьме, а честный человек мог гулять по городу, ничего не боясь. Хочу, чтобы в моем городе был порядок. И всякая мерзость не чувствовала себя безнаказанной.
Пауза.
— Я хочу восстановить доброе имя, честь семьи Клевальски.
Пауза. Тишина. Два перекрестных взгляда в упор.
— Я не женоненавистник, шовинист и пособник преступников. Я хочу найти тех, кто меня подставил. Узнать, кто организовал покушение на Императрицу. Найти виновных и предать их правосудию.
Пауза. Эльза и Том сидят неподвижно, их взгляды и выражения лиц бесстрастны.
— Я хочу работать в УН, потому что не вижу другого достойного занятия для себя. Защищать невиновных и карать преступников — вот цель и смысл моей жизни. Без работы в УН… я не представляю свою жизнь.
Пауза. Ничего не изменилось.
— Минута прошла? — поинтересовался Дженс.
— Прошла, — ответила Эльза, подбрасывая в руке кастет. — Ты меня не убедил. Но есть кое-что в твоих словах… что меня заинтересовало. Рискну поверить тебе. Дам один шанс. Но учти, я буду следить за каждым твоим шагом. Ошибешься один раз — и это будет последняя ошибка в твоей никчемной жизни.
Эльза сделала паузу. Убрала кастет, глубоко вдохнула и выдохнула.
— С возвращением, Дженс. Мы и правда скучали по тебе. Рады снова видеть тебя в наших рядах…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дети любят придумывать прозвища друг другу. Да что там дети — и взрослые иногда не прочь. И уж если довелось человеку носить фамилию Козявкин или Козявкина, то тут уж от обидного прозвища не отвертишься никак. Так что вполне естественно, что Козявкину в детстве называли не иначе, как Козявка. Также естественно, что она ненавидела эту кличку и жутко злилась, когда ее так называли. Совершенно случайно став Императрицей, Козявкина, как и все другие правители Ням-Ням, первым делом занялась переписыванием истории. Только, в отличие от предшественников, начала она со своей истории. Настоящая фамилия Императрицы была вымарана изо всех официальных документов, многие свидетельства были уничтожены, а упоминание фамилии в газетах или книгах каралось пожизненным заключением в одиночной камере. Придя к власти, Козявка повелела именовать себя не иначе, как Императрицей. Рассматривались также варианты 'госпожа президент' и 'королева', но Козявкина сочла, что 'императрица' звучит лучше всего.
Из дневника Лимоны За, найденного археологами при раскопках старинного города Ням-Ням.
— Тогда перейдем к делу. Что изменилось за то время, что я отсутствовал?
— Почти ничего. С десяток мелких преступлений, которые мы тут же раскрыли, и которые не заслуживают упоминания.
— А то, что случилось при мне? Реликвия Джидигриз, например.
Том помрачнел.
— А здесь тупик. В расследовании похищения реликвии мы не продвинулись ни на миллиметр. Аналогично с таинственным появлением невидимок в шахте ЧМК. Дополнительной информации так и не появилось, и мы склонны считать, что тому работяге все же привиделось. Прибор, украденный из лаборатории, так и не идентифицирован. Похоже, это дело придется закрыть. С первыми двумя проще — их мы и не открывали. С новым же, повторюсь, почти со всем разобрались. Разве что горнопромышленное оборудование…
— Что?
— Да на днях тут произошло недоразумение, в котором мы не смогли ни за что зацепиться. Украли партию горнопромышленного оборудования. Не представляю, кому оно могло понадобиться! И до сих пор нигде не всплыло.
— Горнопромышленное оборудование? Кому оно может понадобиться, кроме ЧМК?
— В том-то и дело. Кстати, именно ЧМК его и заказал. Но выкупить не успел…
— Может, по заказу ЧМК и похитили?
— Вряд ли. Они предпочитают другие схемы обмана, не настолько явные грабежи. Хотя… времена меняются. Да нет, не могут они быть причастны к этому.
— Горнопромышленное оборудование… — задумался Дженс. — С его помощью можно бурить шахты?
— Да, мы проверяли. В составе похищенного есть и оборудование, предназначенное для этих целей.
— Знаете, у меня появилось одно предположение… У меня было много времени на размышления. И кое-что я надумал… Но пока не готов об этом рассказать. Надо проверить кое-что. А пока…
Дженс отвел взгляд и продолжил чуть виноватым тоном:
— Я еще плохо себя чувствую. Не вполне оправился. Хотел бы сейчас пойти домой, и поработать там. Я бы не стал спешить с возвращением в УН, но тут подвернулась такая возможность… Промедли я день — и вы приняли бы другого. Жди потом, когда место освободится.
