Заинтригованная, разочарованная, разозленная, Абби села на кровать, перечитала письмо еще раз — и ничего не поняла. Ясно было следующее: ее отец и этот человек, Натан Табинер, не любили друг друга. И еще: много лет назад случилось что-то, что должно оставаться тайной.
О, папа, вздохнула она. Что могло быть таким ужасным? Ошибка? Позор? Не удалась какая-то сделка? Натан Табинер обвинял ее отца? В письме не было ни слова о предполагаемом визите Сэма, и, скорее всего, визит Сэма не имеет отношения к этому порыву отца излить свою душу. Наверное, папа даже не знал, кто такой Сэм.
Сэм сказал, что его визит был запланирован. Но говорили ли они с ее отцом? Или только переписывались? И если переписывались, Сэм писал от имени Натана или Сэма Тернера? Она ведь его не спрашивала, не так ли?
Или письмо предназначалось и для Сэма тоже? Может, ее отец хотел, чтобы она отдала его Сэму?
Возникло только еще больше вопросов, не так ли? Взглянув на лампу, Абби заметила, что свет привлекает насекомых. Встав, она закрыла штору и вернулась на кровать.
Лежа на кровати, сложив руки на затылке, она смотрела в потолок. Она чувствовала смущение и злость, разочарование и боль. Хотя, если подойти ко всему разумно, у нее не было на это причин. Сэм был лжецом — не она. Хотя она заставила его поцеловать ее. Это в конце концов было правдой. Но когда он поцеловал ее, она потеряла контроль над своими чувствами — вернее, потеряла бы, если бы Сэм не оттолкнул ее. Она была возбуждена, а потом рассержена. Да что там говорить — она была просто в гневе от его поведения. И обижена, призналась она. Но подавила эти эмоции. Это потребовало от нее большой силы воли. Большей, чем она думала. Или ее тело само решило без ее помощи, что ей ничего не нужно, что она больше ничего не чувствует? Или она заставила себя ничего не чувствовать? Да, он привлекал ее. Но она боялась. Боялась отказа. Она смотрела на него, на его губы, глаза, жесты, но запрещала себе чувствовать.
Но когда Сэм поцеловал ее, он разбудил спящий вулкан. Абби помнила каждое мгновение. Это было потрясающе. Почему она не может чувствовать это сейчас? Потому что ей не хватает его губ, чтобы повторить все? Задрожав, она обняла себя руками, словно ей было холодно. И заснула. Ее разбудил какой- то звук. Абби лежала совершенно одетая на кровати, свет горел. Она взглянула на часы и обнаружила, что они остановились.
В раздражении Абби поднялась с кровати и разделась. Потом направилась в ванную, почистила зубы и вернулась в постель. Но не могла заснуть.
Она снова оделась. Белая юбка и кофточка. Туфли не стала надевать. Босиком прошла в кухню. Стол был накрыт к завтраку. И Сэм варил кофе.
Он повернулся к ней.
— Что случилось?
— Случилось? — повторила Абби вопросительно. — Ничего. Почему ты спрашиваешь?
— Ты выглядишь так, как будто что-то случилось.
Она вымученно улыбнулась.
— Может, это сотрясение мозга.
— У тебя болит голова?
Подняв руку, Абби потерла лоб.
— Нет, — призналась она. — Только ощущаю тяжесть. Я плохо спала.
Взглянув на него внимательнее, она решила, что он тоже плохо спал этой ночью.
Принимая чашку кофе, которую он протянул ей, Абби присела за стол.
— Ты узнавал о самочувствии Деллы?
Прислонившись к столу, он стоя пил кофе.
— Да, я только что звонил в больницу. Она хорошо спала. И хочет видеть тебя. Сестра сказала, что тебе лучше сначала позвонить.
Она кивнула. Потом взяла рогалик и намазала его маслом. Сэм подлил ей кофе.
— Спасибо. А ты не ешь?
— Я уже поел.
Возникла пауза. Они словно не знали, о чем говорить.
— Я оставил номер больницы рядом с телефоном.
Абби еще раз кивнула. Съела рогалик и встала. Позвонила в больницу. Сэм все еще стоял в кухне с мрачным видом. Он ждал.
— Ей нужны некоторые вещи.
— Я могу принести их.
Она устало улыбнулась.
— Личные вещи. Она же не может просить мужчину рыться в ее ящике с нижним бельем, не так ли? Даже если этот мужчина ей почти как внук.
— Разумеется, — улыбнулся он. Первый раз, с тех пор, как они приехали. У нее внутри все сжалось.
— Я пойду и все соберу. У меня есть ключи. Ты идешь сегодня на работу?
— Может, позже.
— Просто я не знаю, когда сказать тебе «до свидания», — добавила она беспомощно.
Она не стала дожидаться ответа, а вернулась в спальню. В кухне раздался грохот, как будто Сэм со злостью швырнул чашку на пол.
Она уже не чувствовала себя разозленной. Только потерянной. Как когда была ребенком и дочитывала книгу с плохим концом.
Выходила из дому, Абби не увидела Сэма. Наверное, он избегал ее.
Она поехала на квартиру Деллы. Собрала белье, отыскала нужную книгу, стаканы, полила растения и отправилась в больницу. Делла сидела на кровати, рука у нее была в гипсе, под глазом — синяк.
Они улыбнулись друг другу.
— Сэм спросил, почему ему нельзя было привозить мои вещи? Он сердился?
— Да.
Делла, очевидно, хорошо знала Сэма. Стараясь быть веселой и любезной, Абби добавила:
— Он сказал, что будет позже. Я видела вашу соседку. Она навестит вас днем. — Положив вещи на столик, спросила: — Вам еще что-нибудь нужно?
— Нет, дорогая, ты и так слишком добра ко мне. Ты можешь остаться еще ненадолго? — с надеждой спросила Делла.
— Конечно. Вам скучно?
— Да, это ужасно. Мне хватило пяти минут, чтобы начать скучать. А они сказали, что я останусь здесь на неделю. Ты закрыла квартиру? — спросила она озабоченно.
— Да. — Протянув ключи, Абби неуклюже пробормотала: — Я боюсь, что больше не смогу прийти. Уезжаю сегодня.
— В Англию? — Да.
— А Сэм едет с тобой?
— Нет.
— О, я думала, вы…
— Нет, — прервала ее Абби. — У нас просто дела.
Почему ей надо что-то объяснять?
— Я бы хотела, чтобы он встретил милую девушку, — грустно сказала Делла. — Ему ведь тридцать шесть, ты знаешь.
