Оуэн сидел не шевелясь.
— Прошу вас, простите. — С трудом выговорив это, Сесилия поднялась, вытерла глаза и взбежала по лестнице, к полному смятению Сары, которая только что вошла из кухни с полным подносом еды.
Оуэн ненавидел себя за то, что вынудил Сесилию выказать столь сокровенные чувства. Только сейчас ему стало понятно ее сдержанное поведение. Она страдала из-за того, что предала мужа с его лучшим другом и эту ошибку уже нельзя было исправить. Теперь Оуэн уже не верил, что Сесилия приготовила то злополучное снадобье.
Поев, он отправился к домику управляющего, решив выяснить, почему так разнервничалась Кейт Купер.
На стук никто не откликнулся. Он вошел в дом и не увидел никаких признаков возвращения хозяйки. Возможно, Кейт Купер успела навести порядок. Оуэн вышел из дома и пошел к конюшне. По дороге ему встретился Джек Купер, выглядевший весьма разозленным.
— Ты успел побывать в моем доме? Кейт видел? Правда, что она вернулась?
— Я видел ее на кухне сегодня утром. Только что побывал в твоем доме в надежде переговорить с ней, но никого не застал.
— Кейт там нет? — Джек быстрым шагом пошел к дому и ворвался в дверь, словно стараясь поймать какого-то беглеца, все время от него ускользающего. Повернувшись на каблуках, он злобно уставился в лицо Оуэну. — Так куда же она подевалась, вот что я хочу знать!
Оуэну тоже хотелось это знать. И почему Джек так сердит?
— Когда она убегала из кухни сегодня утром, то сказала, что ее ждут дети.
Джек покачал головой.
— Я только что отвел детей на кухню, чтобы они поели. Ангарад спросила меня, сколько раз ей кормить сегодня детей. Она ведь, как и ты, думала, что Кейт вернулась домой. Но ее что-то не видно. Все как было утром.
Оуэн огляделся. Большой тюфяк в углу выглядел так, словно с него только что встали, одеяло было смято, а подушки разбросаны. Ни мешков, ни котомок. Ни плаща на стене.
— По-моему, ты прав, Джек. Похоже, она сюда даже не заходила. Так куда она ездила?
— К матери.
— Далеко отсюда?
— В Йорк. Ее мамаша живет там же, где и ты.
— Твоя жена была в Йорке? Она ездила туда с Гилбертом Ридли?
— Ну да, они вместе отправились в дорогу.
— Почему миссис Ридли не сказала мне об этом, никак не пойму, — воскликнул Оуэн. — Это ведь очень важно.
— На этот вопрос легко ответить. Мы ничего не сказали хозяйке. Я подумал, что для нее лучше всего забыть о существовании Кейт.
— Но после убийства Ридли твоя жена осталась без средств в Йорке. Наверняка ты беспокоился. И почему-то не счел нужным рассказать мне об этом.
— Ошибаешься, с ней было все в порядке.
— Как это?
— Кейт и не собиралась возвращаться с мастером Ридли. Она рассчитывала задержаться подольше — ее мать слегла, видишь ли. Кейт нашла бы способ вернуться. И я полагаю, уже нашла. Куда только подевалась эта женщина? — Джек закрыл за собой дверь в дом и принялся озираться, словно решая, куда направить шаги.
Оуэн попытался соединить в одно целое разрозненные куски картины. Сесилия застала Кейт с Краунсом, которого любила. Кейт отправилась в Йорк вместе с Ридли. Краунс и Ридли погибли. Кто-то планомерно травил Ридли. Нет, картина что-то не складывалась. Ему не давала покоя мысль о Кейт Купер.
— Как часто твоя жена ездит в Йорк? — поинтересовался Оуэн.
Джек Купер дернул плечом.
— Наверное, мне не следует жаловаться. Мать ее живет одна. Кроме Кейт, у нее никого не осталось.
— Как часто она ездит туда, Джек?
— Дай подумать. Значит так, на день Святого Мартина, на праздник Тела Христова…
— Поехала полюбоваться на представление? — Оуэн вспомнил о спутнице Краунса, облаченной в плащ.
— Ну да. И я с ней был. Но в тот раз мы ездили не ради ее матери. Нас пригласили к родственникам на свадьбу в Боробридж. Мы и ее мамашу с собой захватили.
Оуэн попытался скрыть волнение.
— Сколько дней вы провели в Йорке на празднике Тела Христова?
— Дай подумать. Мы приехали за день до шествия и провели еще один день после праздника.
— Значит, вы уехали той ночью, когда убили Краунса?
— Ну нет, мы уехали на следующее утро. А об убийстве вообще узнали только на свадьбе. Краунс был родом из Боробриджа, знаешь ли, туда быстро дошла дурная весть, — Джек нахмурился. — К чему все эти расспросы?
— Я просто пытаюсь понять, кто где был во время убийства, Джек.
— Ты в чем-то нас обвиняешь?
— Нет, пока ты вроде бы ничего не скрываешь. С какой стати я бы стал тебя обвинять?
Джек пожал плечами.
— Просто все эти расспросы…
— А что ты и твоя жена почувствовали, узнав о смерти Краунса?
— Мы оба были потрясены, не сомневайся. Ужасно, когда погибает хороший человек. Хотя, конечно, он был не святой… Я ведь тебе рассказывал о нем и о хозяйке.
— Ты все время был рядом с женой в Йорке, Джек?
— Не-а, — ответил Джек. — В один из вечеров Кейт расклеилась, знаешь ли, и я отправился посидеть в таверну. Не каждый же день выбираешься в Йорк. А сидеть и смотреть весь вечер, как работает ее мать, я не мог.
— И что это был за вечер, Джек?
Джек скосился на Оуэна.
— А тебе зачем знать?
Оуэн моментально нашелся.
— Краунс тоже посетил таверну Йорка незадолго до того, как его убили. Если и ты был там в ту ночь, то мог что-то слышать. Или видеть, не подходил ли к нему кто-то.
— Что ж, это было в ту самую ночь, только я пошел не в таверну Йорка, поэтому ничем помочь не могу. Может быть, теперь ты и твои люди поищете со мной Кейт?
Весь день они искали Кейт Купер, но даже следа не нашли.
На следующее утро Оуэн попрощался с Сесилией Ридли и Анной Скорби. Перед отъездом он попросил Анну прислать ему весточку сразу, как она приедет в монастырь Святого Клемента. Возможно, ему понадобится с ней поговорить.
Он в последний раз заглянул к Джеку Куперу, надеясь, что Кейт вернулась среди ночи. Джек хмуро одевал трех ребятишек.
— Как зовут мать Кейт, Джек?
— Фелис. Слишком вычурно для вышивальщицы.
— Вышивальщица? В Йорке?
— Ну да. В основном ризы и алтарные покрывала — все такое прочее.
— Она живет на территории собора?
— Да, за воротами. Скромная и тихая эта Фелис. Хоть и имя у нее громкое.
Ночью Оуэн почти не сомкнул глаз, стараясь разобраться во всех фактах, которые узнал о Кейт Купер.
