— Я поступил трусливо и необдуманно, тем более что они всегда ко мне хорошо относились. Но в тот момент я не знал, что делать. Мне хотелось лишь поскорее убраться подальше.
— Как вы думаете, что все это значит?
— Не знаю, кто мог сыграть со мною такую омерзительную шутку. — Ридли перекрестился дрожащей рукой.
Оуэн разглядывал луга. Дорога, на которой они находились, тянулась вдоль реки Уз, но сейчас они продвинулись далеко на север, и реку отсюда не было видно. И все же пойменные земли сильно отличались от болот и долин к северу и западу. Умиротворяющий пейзаж. Кроме Арчера, Ридли и двух слуг, никого поблизости не было, хотя Оуэн разглядел обработанные поля. Время шло к полудню, и, должно быть, все работники разбрелись кто куда, чтобы перекусить. Легкий ветерок ворошил полевые цветы. Стояла такая тишина, что Оуэн различал гудение пчел. Временами до него доносилось тихое ржание лошади и пение птиц. Ничто не располагало к разговору об убийстве.
— А вам не пришло в голову ничего другого, кроме того, что кто-то сыграл с вами злую шутку?
— Я очень испугался, в голове все спуталось. Накануне вечером выпил слишком много эля. Мы с Уиллом… — Ридли тряхнул головой. — Значит, его убили?
— Выходит, так.
Ридли прерывисто вздохнул.
— Не сомневаюсь, Бесс Мерчет рассказала вам, что вечер я провел с Уиллом в таверне Йорка и Уилл ушел раздраженным.
Ридли поднялся и, подойдя к лошади, вынул из седельного мешка кожаную флягу.
— Святая Мария и все святые, — еле слышно произнес он и сделал глоток. — Я хотел с ним сегодня помириться. Мне было не по душе, что он ушел рассерженным. — Он сделал еще один глоток и взглянул на Оуэна. — Неужели архиепископ Торсби считает, что я убил Уилла?
— И оставил улику в своей комнате? Нет, его светлость говорит, что вы не такой глупец. Он надеется, вы поможете нам отыскать убийцу. Возможно, вам известно, кто хотел его смерти.
Ридли провел пухлой рукой по лбу, тулья его фетровой шляпы уже потемнела от пота. Он опять приложился к фляге.
— Кто хотел смерти Уилла? — Он покачал головой, уставившись на свои сапоги. Не могу сказать. Уилл ворочал большими деньгами, хотя по его виду этого нельзя было сказать. Одевался он скромно, ничем не выделялся среди других. Но при этом всегда носил с собой туго набитый кошелек. Старина Уилл… Он любил говорить, что неожиданная сделка не застанет его врасплох. — Ридли печально улыбнулся и еще раз глотнул из фляги.
— Поосторожнее, вам еще предстоит дорога до Беверли.
Ридли выпрямился и сунул флягу обратно в мешок.
— Когда вашего друга нашли, денег при нем не оказалось, — сказал Оуэн.
— Значит, его убили ради кошелька. Жадность. Самый страшный грех, по-моему, возжелать имущество ближнего.
Оуэн едва подавил улыбку, услышав эти слова из уст того, кто сам служил лакомой добычей для любого вора.
— У таверны Краунс встретил женщину. У него была подруга?
— Он не говорил мне, что собирается встречаться с женщиной, — удивился Ридли.
— Насколько я знаю, Краунс был вдовцом…
Ридли кивнул.
— Уилл имел успех у дам.
— Можете кого-нибудь выделить?
Ридли снял шляпу, вытер лоб и нахмурился, глядя на промокшую тулью.
— Вчера вечером нам впервые за долгое время выдалась возможность поговорить. Я бы сказал, что его последней пассией была Кристин де Мелтон, вдова со смышленым сынишкой, которого Уилл собирался протащить в гильдию. Такие вещи не делаются для простой знакомой.
Оуэн счел это совпадение интересным.
— Мальчика зовут Джаспер?
Ридли покосился на Оуэна, надевая шляпу.
— Откуда вы знаете?
— Джаспер де Мелтон оказался свидетелем убийства. Он рассказал архиепископу о женщине в капюшоне, которая ждала Краунса перед таверной Йорка.
— Значит, это все-таки была миссис де Мелтон?
— Вряд ли. Архиепископ Торсби говорит, что мальчишку послали привести Краунса к заболевшей Кристин де Мелтон.
Ридли вздохнул.
— Значит, неизвестная женщина. — Потом он взглянул Оуэну прямо в лицо. — Как убили Уилла? Ему отрубили только руку или всего расчленили?
— Ему перерезали горло.
Ридли перекрестился и, склонив голову, зашептал молитву. Оуэн молча выжидал. Он знал, как подкатывает к горлу желчь, когда узнаешь в подробностях о смерти друга.
Ридли поднял на него глаза, блестящие от слез.
— Уилл не заслужил такой смерти. Он был хороший человек. Не святой, конечно, но достойный.
— Руку ему отрубили уже после, — добавил Оуэн. — Не знаете почему?
Ридли покачал головой.
— Говорят, на этой руке он носил кольцо с печаткой. Когда вы нашли руку, на ней было кольцо?
Ридли поморщился, вспомнив о находке в своей комнате.
— Да покоится он с миром. — Он медленно покачал головой. — Думаю, если бы кольцо было, я бы его заметил. Может быть, даже догадался бы, что это рука Уилла… — Он уронил голову и прикрыл глаза пальцами, унизанными перстнями.
— Обычно правую руку отрезают у вора, — сказал Оуэн. — Быть может, кто-то считал, что Краунс его ограбил?
Ридли даже виду не подал, что расслышал вопрос. Тогда Арчер повторил. Ридли встряхнулся.
— Простите. — Он смущенно промокнул глаза. — Ни разу не слышал, чтобы Уилла кто-то назвал вором.
— И вы никого не знаете, кто мог бы считать себя обманутым по вине Краунса? Может быть, у кого-то расстроилось дело? Может быть, кто-то думал, что Краунс мошенническим путем завладел его — или ее — имуществом?
Ридли пожал плечами.
— Я много лет проработал в Лондоне и Кале. Уилл был моим представителем здесь. Он выполнял мои распоряжения, а также поручения самого Голдбеттера, а потому меня не интересовали методы его работы.
— А о чем вы спорили вчера вечером?
Ридли поморщился.
— Ничего важного.
— Возможно, впоследствии это окажется важным.
— Дело частного характера. Выпивка развязала нам языки, и мы несколько повздорили. Никакого отношения к смерти Уилла наш спор не имеет.
— Я знаю, вы говорили о вашей жене и дочери. — Оуэн увидел, что Ридли побагровел, и понимал, что поступает жестоко, расспрашивая его об этом, но вместе с тем он понимал, что обязан все выяснить. Ридли никак не мог знать, что то или иное обстоятельство не имеет отношения к смерти его друга, — если только он говорил правду.
— Вероятно, нас кто-то услышал. Неудивительно. Мы перешли на повышенные тона. Я намеревался сегодня извиниться, угостить Уилла шикарным обедом.
— Расскажите о причине ссоры.
— Я плохой муж, плохой отец. Дела держат меня вдали от Риддлторпа, дома я бываю редко. Уилл
