— Давайте проверим, что он действительно знает. Пусть каждый из нас спросит у него что-нибудь по своей специальности. И пусть наш новый спутник ответит. Докажет ли он свою подготовленность к путешествию? Хвалится он хорошо, а на деле?
— И на деле докажу, вот увидите, — уверенно ответил Рыжко.
— Ладно!
Начал этот своеобразный экзамен Николай Петрович. Он кашлянул, забрал в кулак свою бородку, как делал тогда, когда еще читал лекции студентам. Посмотрел искоса на Рыжко и сказал:
— Э-э… посмотрим, посмотрим… Скажите нам, пожалуйста, какое расстояние от Земли до Венеры?
— Во время так называемого противостояния, то есть в самом близком положении, сорок два миллиона километров, — одним духом выпалил Рыжко.
— Гм… Правильно ведь!
Николай Петрович посмотрел на товарищей, будто демонстрируя им свое удавление по поводу такого ответа. Затем перевел взгляд на Рыжко. Тот держал голову смело и высоко.
— Правильно, — повторил Рындин, с удовлетворением поглаживая бороду. — Теперь скажите, чему равняется диаметр Венеры?
— Двенадцать тысяч шестьсот километров.
— Скорость движения Венеры по орбите?
— Тридцать четыре и восемь десятых километра в секунду.
— А Земли?
— Двадцать семь и восемь десятых километра в секунду, — снова выпалил Рыжко, как из пулемета.
— Гм-да… — качнул головой Рындин и решительно произнес:
— Больше вопросов не имею. Достаточно!
Теперь выступил Сокол. Он поправил свои очки, взглянул из-под них на юношу и спросил:
— Не приходилось ли вам слышать что-нибудь про высоту атмосферы на Венере? Что вы можете сказать по поводу этого?
— По неточным данным, которые мы должны окончательно проверить, атмосфера Венеры несколько гуще, чем атмосфера Земли, и потому должна быть выше, чем земная. Но я не употребил бы выражения «высота атмосферы», потому что, как я полагаю, определенной границы между наиболее разреженными слоями атмосферы и так называемым эфиром не существует. По крайней мере на практике.
Гуро усмехнулся: прямо режет этот парень!.. Тем временем Сокол задавал дальнейшие вопросы:
— Атомный вес радия?
— Двести двадцать пять и девяносто пять сотых.
— Какой геологический период вы знаете между триасовым и меловым?
— Юрский геологический период, — блеснул глазами Рыжко.
Сокол махнул рукой:
— Ничего не могу поделать!.. Может быть, вы, Борис, что-нибудь спросите у него? Я со своей стороны вынужден признать, что этот гражданин кое-что знает по химии и геологии.
Но Гуро, попыхтев трубкой, лишь усмехнулся:
— Нет у меня к нему вопросов. Есть только одна маленькая проверочка. Вот она. Вы знаете, паренек, что это такое?
Он достал из кармана маленькую вещицу, которая напоминала пистолет, но без курка. Рыжко внимательно осмотрел эту блестящую никелированную вещицу, лежавшую на широкой ладони охотника. Потом он поднял глаза на Гуро и ответил:
— Такого еще не приходилось видеть. Это, должно быть, какой-нибудь пистолет — электрический или пневматический.
— Молодец!
Сильная рука Гуро пожала руку Рыжко.
— Молодец! Так и есть. Это электрический пистолет. Вот сейчас…
— Подождите, Борис, — вмешался Сокол. — Зачем он вам, этот пистолет, в ракете?
— А для чего мы имеем в ракете библиотеку из научных книжек и справочников? — ответил вопросом на вопрос Гуро.
— Ну, библиотека, чтоб освежать в памяти разные вещи. Чтоб было, где найти справку, в случае надобности. Тоже, сравнили с пистолетом!
— Сравнил, потому что пистолет мне так же необходим, как вам тот или иной справочник. Настоящий спортсмен-стрелок никогда не пропускает случая потренироваться. Нужно, чтобы рука никогда не отвыкала держать оружие. Я и вас с Николаем Петровичем заставлю тренироваться в стрельбе, — ответил серьезно Гуро. — Но об этом после. А ну-ка, паренек, пойдем. Вот тебе мишень.
Он прикрепил к стене бумажную мишень.
— Стреляй, имеешь десять выстрелов. Вот отсюда, от этой стены. Ровно пять метров. Ну-ка, посмотрим, какой такой ты ворошиловский стрелок!
Василий взял пистолет. Гуро с интересом следил за его движениями. Казалось, юноша не чувствовал ни малейшей неловкости, словно он именно такого приема и ожидал от состава межпланетной экспедиции. Он стал на указанное ему место и еще раз внимательно осмотрел пистолет. Поднял глава на Гуро:
— Вы его пристреливали, товарищ Гуро? Потому что, понимаете, это очень ответственное дело — сдавать экзамен оружием, которого до этого ни разу не держал в руках…
— Стреляй, стреляй, — успокоительно ответил охотник. — Могу тебя заверить, если не попадешь — не пистолет будет виноват. Я его хорошо знаю. Пристрелял.
Рыжко, не торопясь, старательно прицелился. Все внимательно следили за ним: подросток держал последний экзамен.
Бац! — маленькая пулька врезалась в черный кружок мишени. Но в ту же секунду и сам Рыжко резко качнулся и едва удержался на месте, схватившись за деревянные перила.
— Ой! — вскрикнул он. — Какая сильная отдача!.. Ну и толкнуло!
Рындин весело засмеялся:
— Нет, друг мой, не отдача. Или, точнее, отдача, только не обычная, а свойственная нашему невесомому миру. Пуля толкнула и пистолет, и вас с такой же самой силой, с какой она оттолкнулась сама. На Земле вы б не заметили этого, а тут — видите, какой толчок… Это потому, что вы ничего не весите. К счастью, масса вашего тела очень велика по сравнению с массой пули. Иначе вас отбросило бы к самой стене и даже могло бы сильно ударить об нее… Ну, кстати, еще один вопрос: что нужно делать, чтоб в дальнейшем избежать такой неприятности?
Рыжко задумался, опустив пистолет вниз.
— А и правда, что делать? — задумчиво промолвил Гуро. — Вадим, как вы полагаете?
— Гм… сейчас подумаю, — ответил он, поднимая очки на лоб. Но Рыжко уже ответил сам:
— Нужно сильно опереться спиной о стену. И все.
Так он и сделал. И снова поднял дуло пистолета.
Бац!.. Бац!.. Бац!..
Выстрелы следовали один за одним. А вслед за последним, десятым, Гуро поднял вверх простреленную мишень, посмотрел, потом значительно взглянул на Рыжко. Молча пожал ему руку. И лишь тогда сказал, обращаясь к Рындину и Соколу:
— Рад буду, если за время путешествия и вы достигнете таких же успехов. Но для этого вам придется солидно поработать, потренироваться. Такие результаты даются не сразу и не легко, потому что этот паренек…
Он сделал многозначительную паузу:
— Этот паренек всадил все десять пуль, как одну, в самое яблочко. Ни одного промаха. Ни одной пули вне яблочка — как и подобает ворошиловскому стрелку!
