— У меня есть сын, хоть я его и не вижу. Хоть он живет в гостинице. Приходит разве что раз в три месяца. Мне, наверное, надо радоваться, что он вообще приходит.
— Полно, мама. Ты же знаешь, как я занят.
— Твой дядя Берни находил время возвращаться домой каждый вечер.
— Тогда было другое время, — неубедительно возразил Дэвид.
Он не мог сказать ей о том, что ее брат Берни ходил по девицам с утра. И потом, тетя Мэй убила бы его, попробуй он не явиться ночевать.
— Ты здесь уже неделю, а зашел ко мне только второй раз. И ни разу не остался на ужин!
— Я приду к ужину, мама. Скоро. Обещаю.
Она пристально посмотрела на него и неожиданно сказала:
— В четверг!
Он удивленно посмотрел на нее.
— В четверг? Почему именно в четверг?
Она загадочно улыбнулась.
— Ты кое с кем встретишься за ужином, — сказала она.
— О, мама! — застонал он. — Снова девушка?
— А что дурного в том, чтобы познакомиться с хорошей девушкой? Она очень милая девушка, Дэвид, можешь мне поверить. Семья с достатком. Она учится.
— Но, мама, я не хочу знакомиться с девушками. У меня нет времени.
— У тебя нет времени? — возмутилась мать. — Тебе уже тридцать! Тебе пора жениться. На хорошей девушке. Из хорошей семьи, а не торчать в ночных клубах с этими шлюхами.
— Это работа, мама.
— Все, что ему хочется делать, он называет работой. Ну-ка говори, придешь ты ужинать?
Мгновение он смотрел на мать, потом пожал плечами, сдаваясь.
— Ладно, мама, приду. Но имей в виду, мне придется рано уйти. У меня очень много работы.
Она довольно улыбнулась.
— Хорошо. Смотри, не опаздывай. В семь. Ровно!
Вернувшись в отель, он нашел записку: Дэн просил его позвонить.
— В чем дело, Дэн? — спросил он в трубку.
— Ты не знаешь, где сейчас Джонас? Дело серьезное. Мы получим Неваду, только если с ним поговорит Джонас.
— Ты хочешь сказать, он готов согласиться? — спросил Дэвид.
Он не верил, что Невада согласится сниматься. Деньги ему были не нужны, и все знали, как он относится к поделкам.
— Возьмется, когда переговорит с Джонасом.
— Я бы и сам не прочь с ним поговорить, — сказал Дэвид. — Правительство снова начало антимонопольную кампанию.
— Знаю, — отозвался Дэн. — Меня профсоюзы достали. Не знаю, сколько я смогу сдерживать их аппетиты. Плакаться насчет бедности больше не могу: они видели годовые отчеты.
— Думаю, нам следует связаться с Маком. Будем говорить прямо. Два года без собрания — этого больше чем достаточно.
Но и Макалистер не знал, где Джонас. Дэвид с досадой подумал, что они оказались в вакууме: везде пустота. Есть одни только сделки. Сделки наслаиваются одна на другую, словно ярусы бесконечной пирамиды. Почему Джонас так себя ведет? «Самолеты Корда» стремительно становятся одним из гигантов индустрии, а «Интерконтинентал Эйрлайнз» уже крупнейшая коммерческая авиалиния в стране. Две другие компании Джонаса успешно конкурируют с «Дюпоном». А вот кинокомпания едва жива. Рано или поздно он вынужден будет выбирать: или заниматься кинобизнесом, или отказаться от него. Компания должна развиваться, иначе она умрет.
Дэвид сделал все, что в его силах. Он доказал, что компания жизнеспособна. Но чтобы добиться успеха, надо сделать нечто значительное, провернуть какую-то очень крупную сделку или снять по- настоящему удачную картину.
И все-таки где Джонас? У него единственный ключик от золотой двери.
— Вас спрашивает мистер Шварц, — сказала секретарша.
Дэвид нахмурился.
— Что ему нужно? Не знаю я никакого Шварца.
— Он утверждает, что знаком с вами, мистер Вулф. Просил меня передать, что когда-то его звали Иглонос.
— Иглонос! — воскликнул Дэвид и рассмеялся. — Что же он сразу не сказал? Соединяйте. — В трубке щелкнуло. — Иглонос! Как ты, черт тебя возьми?
Иглонос тихо засмеялся.
— Нормально. А ты, Дэви?
— Неплохо. Работаю как лошадь.
— Знаю, — сказал Иглонос. — Слышал о тебе много хорошего. Всегда приятно видеть друга детства большим человеком.
— Не таким уж и большим. Это по-прежнему всего лишь работа.
Это стало походить на вымогательство, и он попробовал прикинуть, сколько может стоить старый друг: пятьдесят или сто?
— Но должность у тебя высокая.
— Хватит обо мне, — сказал Дэвид, желая сменить тему. — Как ты? Что делаешь здесь?
— У меня все нормально. Теперь я живу здесь. У меня дом в Колдуотер-Кэньон.
Дэвид едва не присвистнул. Его друг и в самом деле живет неплохо.
— Грандиозно, — сказал он. — Далеко ушел!
— Да уж. Я бы хотел повидаться с тобой, Дэви.
— Я тоже, — ответил Дэвид, — но я чертовски занят.
— Знаю, Дэви, — голос Иглоноса был спокойным, но настойчивым. — Если бы это не было важно, я не стал бы беспокоить тебя.
Дэвид раздумывал. Что бы это значило?
— Почему бы тебе не зайти ко мне на студию? Приходи на ланч, я тебе все покажу.
— Не подходит, Дэви. Нужно встретиться там, где нас никто не увидит.
— Тогда у тебя?
— Нет, — ответил Иглонос. — Я не доверяю прислуге. Ресторан тоже не подходит.
— А нельзя поговорить по телефону?
Иглонос рассмеялся.
— Телефонам я тоже не доверяю.
— Подожди минутку, — сказал Дэвид, внезапно вспомнив об ужине. — Сегодня я буду у мамы. Поешь с нами. Вествуд, Парковый квартал.
— Подходит. Она еще готовит тот жирный бульон с кнедликами?
— Конечно. Лежат в желудке камнем. Тебе покажется, что ты так и не уезжал из дома.
— О’кей. Во сколько?
— В семь.
— Приду.
Дэвид положил трубку, продолжая гадать, что понадобилось Иглоносу. Но времени ломать голову у него не было: к нему явился Дэн, красный, потный, возбужденный.
— Тебе только что звонил парень по фамилии Шварц?
— Да, — удивленно ответил Дэвид.
— Ты собираешься встретиться с ним?
— Сегодня вечером.
— Слава Богу! — воскликнул Дэн и плюхнулся в кресло.
