Весь барак шумно заворочался. Макс почувствовал, как на лбу выступил пот, сердце заколотилось. Он перевернулся на живот и вытер пот. Внезапно Макса охватило страстное желание, и, чтобы отвлечься, он снова повернулся на спину и стал сворачивать сигарету. Пальцы его дрожали, табак просыпался, но он наконец справился с волнением, прикурил и глубоко затянулся.
– Нет, не придут они, – снова раздался жалобный голос.
– Ну и черт с ними – с этими... – раздался в ответ сердитый голос.
Макс лежал тихо, наблюдая за догорающей свечой. Наконец она погасла, и барак погрузился в темноту. С соседних нар послышался ласковый голос Майка:
– Как ты себя чувствуешь, малыш?
– Все в порядке.
– Дай я докурю.
Макс протянул окурок. Лицо Майка осветилось, когда он затянулся:
– Не беспокойся, малыш, – в голосе его чувствовалась уверенность. – Теперь, когда свеча погасла, они придут. Этот дурень не понимает, что женщина показывает себя настолько, насколько ей хочется этого.
Через минуту дверь открылась и в барак стали заходить женщины. Они входили молча, их присутствие выдавал только шорох босых ног. Макс повернулся, чтобы разглядеть, кто подойдет к нему, но видны были только тени, растворяющиеся в темноте. Вдруг на лицо ему опустилась рука.
– Ты молодой или старый, – раздался шепот.
– Молодой, – шепнул он в ответ.
Она нашла его руки и прижала к своим щекам. Макс стал нежно гладить ее по лицу. Кожа у нее была мягкая и теплая, он почувствовал, как от его прикосновения задрожали ее губы.
– Хочешь, я останусь с тобой? – прошептала она.
– Да.
Она легла на нары и прижала его голову к своей груди. Макс почувствовал, как тепло разливается по всему телу.
Где-то в конце барака послышался нежный, плачущий мужской голос:
– Дорогая, моя дорогая жена, как я скучал без тебя. Макс поцеловал женщину в губы и ощутил соленоватый привкус слез. Он понял, что она тоже услышала эти слова. Он закрыл глаза. Как объяснить ей то, что он чувствовал? Как объяснить, что она принесла в этот барак доброту и любовь?
– Спасибо, – с благодарностью прошептал Макс. – Спасибо, спасибо, спасибо.
На четвертый день их работы на поле к нему подошел Ривз.
– Мне надо с тобой поговорить, – быстро сказал он. – Никак не мог выбрать момент, этот черномазый все время крутится рядом. У меня есть лодка.
– Что?
– Тише, – сердито оборвал его Ривз. – Все готово. Через день после того, как мы вернемся в тюрьму, она будет стоять под кипарисами с южной стороны.
– Как тебе это удалось?
– Я договорился со своей девчонкой.
– Думаешь, не обманет?
– Уверен, что нет. Всем этим девкам надо только одно. Я пообещал, что возьму ее с собой в Новый Орлеан, если она поможет мне бежать. Так что лодка будет на месте. Мы спрячемся, пока они не перестанут искать нас, – сказал Ривз и отошел.
Вечером за ужином к нему подсел Майк.
– Теперь, когда у Ривза есть лодка, ты уйдешь с ним? – спросил вдруг Майк.
– Ты уже и об этом знаешь?
– В таком месте не бывает секретов, – усмехнулся Майк.
– Я еще не решил, – ответил Макс.
– Поверь мне, малыш, – искренне начал Майк – Тридцать дней в клетке – это гораздо дольше, чем полтора года, которые тебе осталось отсидеть.
– Но возможно, нам это удастся.
– Не удастся, – печально возразил Майк. – Начальник тюрьмы первым делом направит собак по вашему следу. Но если вы спасетесь от них, то не спасетесь от болота.
– А как они узнают, что мы пойдем через болота? Ты им скажешь?
Взгляд Майка был полон сочувствия.
– Знаешь, я надзиратель, а не фискал. Начальник тюрьмы сам догадается. Если убегает один, то он бежит через деревню, а если двое – то через болота. Так всегда бывает.
Макс в задумчивости курил сигарету.
– Пожалуйста, не надо, малыш. Не делай этого, чтобы мне не пришлось наказывать тебя. Я хочу быть
