Более быстрый «Кота-Нопан», шедший независимо, добрался до Жиронды 16 ноября.
«Комету» было приказано идти из Шербура в Гамбург, и на следующий же вечер он двинулся в Гавр. Утром он встретился с эскортом из трех торпедных катеров, пяти минных тральщиков класса М и шести моторных тральщиков класса R. За мысом Гри-Не в 4.10 утра 28 ноября рейдер атаковали легкие британские береговые силы, а на следующую ночь – береговые силы. Бомба с одного из самолетов – немцам показалось, что это был «бленхейм», – попала в рейдер, но не взорвалась.
Наконец 30 ноября рейдер благополучно добрался до Гамбурга. Закончился поход протяженностью почти 87 000 миль. Теперь в море больше не было германских рейдеров, но через несколько дней после прибытия «Комета» в свой второй поход отправился «Тор».
Самому «Комету» позже тоже суждено было предпринять второй поход. Тем временем Эйссен получил назначение офицером связи ВМФ при 4-м воздушном флоте. Затем с августа 1942-го по июль 1944 года он командовал военно-морским представительством в Осло; он отвечал за движение судов и припасов. После этого он был направлен в Вену в инспекцию по резервам вооруженных сил. В апреле 1945 года, за месяц до окончательного падения Третьего рейха, Эйссен ушел в отставку и покинул флот.
Часть третья
ВТОРАЯ ВОЛНА
Глава 1
«КОРМОРАН» (СУДНО № 41)
«Корморан» был самым крупным из всех вооруженных торговых рейдеров, его вместимость составляла 9400 брт. Прежде он звался «Штирмарк» и принадлежал компании «Гамбург-Америка Лайн»; это было новенькое судно, построенное в Киле компанией Круппа. Несмотря на то что «Корморан» более чем вдвое превосходил по размерам «Тор» и «Комет», вооружен он был примерно так же, как эти и другие рейдеры, включая шесть торпедных аппаратов и 320 мин. На борту имелись два гидросамолета «арадо» и один LS-катер – маленький моторный торпедный катер. Дизель-электрические двигатели «Корморана» позволяли ему развивать скорость до 18 узлов.
Командовал новым рейдером капитан Теодор Детмерс – самый молодой из капитанов рейдеров, принявший командование в тридцать восемь лет. Он поступил в ВМФ в девятнадцать и после службы на крейсере «Кельн» специализировался на эсминцах. В 1935 году он командовал устаревшим «G-11», через год после этого был первым лейтенантом на новом «Либерехт-Маассе», а затем до 1940 года командовал кораблем той же серии «Германн Шеманн».
Когда Руктешель привел «Виддер» после похода домой, он встретился с Детмерсом, чтобы обменяться мнениями. Было решено, что «Корморан» будет пробиваться через блокаду по Дуврскому проливу и Ла- Маншу, а не севернее, через Датские проливы, которые во время предполагаемого прорыва «Корморана» – в декабре – должны быть забиты льдом. Однако непосредственно перед отплытием «Корморана» из Готенхафена (тогдашнее немецкое название польского порта Гдыня) с траулера «Заксен» были получены данные ледовой разведки, и планы капитанов были изменены. «Заксен» доложил, что льда много, но он не представляет собой непреодолимого препятствия. В это время немцы не располагали надводным эскортом для проводки «Корморана» по Ла-Маншу, и было решено все же идти через Датские проливы или, если будет необходимо, пройти между Ирландией и Фарерскими островами.
Для этого «Корморан» был замаскирован под германский военный корабль – шпербрехер (sperrbrecher), прорыватель блокады; на нем были размещены деревянные макеты орудий, и окрашен он был соответственно – в темный серо-голубой цвет.
Перед отплытием рейдер принял на борт припасы для двух подлодок – 28 торпед, а также четыреста 4,1-дюймовых и три тысячи 20-миллиметровых снарядов.
В качестве района действий «Корморану» был предписан Индийский океан, австралийские и африканские воды; в качестве альтернативы предполагались Южная Атлантика или Тихий океан. Магнитные мины следовало установить у побережья Южной Африки, уделяя особое внимание портам Саймонстаун, Дурбан, Порт-Элизабет и Ист-Лондон, а у Австралии – портам Фримантл, Аделаида, Хобарт, Сидней, Брисбен, Веллингтон и Окленд. Якорные мины предназначались для подходов к Рангуну, Калькутте, Висакхапатнаму, Мадрасу и Зондскому проливу.
На пути к Датским проливам у Ставангера судно задержала плохая погода, и «Корморан» не смог произвести в море последнюю окраску корпуса. На всякий случай для рейдера была подготовлена резервная маскировка – он должен был превратиться в русское судно «Вячеслав Молотов» (7500 брт) из Ленинграда. Наконец, пробравшись вдоль кромки северных льдов, 13 декабря рейдер вышел в Атлантику. Он повернул на юг и попал в сильный шторм – силой до 10 баллов. Корабль так сильно качало, что в случае чего он не смог бы воспользоваться своим вооружением. Детмерс попытался сместить центр тяжести судна, перекачав топливо из двойного днища в расположенные выше емкости, но ему почти ничего не удалось добиться.
Однако погода вскоре улучшилась, а вместе с ней улучшилась и видимость. 18 декабря с борта был замечен дым, который рейдеру, к сожалению его капитана, пришлось проигнорировать – «Корморан» еще не вышел в район операций. В этот же день, уже упустив подвернувшуюся возможность, Детмерс получил приказ начать боевые действия незамедлительно. SKL решил, что иначе в декабре и январе в Индийском океане может оказаться слишком много рейдеров, а это ни к чему.
«Корморан» продолжал путь, а персонал машинного отделения экспериментировал, выясняя возможности наиболее экономного использования дизель-электрических моторов рейдера. Испытания показали, что имеющегося на борту запаса топлива без дозаправки хватит на семь месяцев.
29 декабря при хорошей видимости Детмерс впервые попытался использовать один из двух своих гидропланов, однако судно раскачивалось слишком сильно, и из-за неисправной лебедки самолет получил повреждения.
Проход мимо островов Зеленого Мыса получился сложным. Этот район был определен для действия итальянских подводных лодок, так что по соображениям безопасности Детмерс решил вернуться немного назад, а затем пройти по границе между итальянским районом и Панамериканской нейтральной зоной. За все это время рейдер никого не встретил, за исключением испанского судна с подсвеченным флагом и одного американского судна.
Детмерс в своем военном дневнике утверждает, что на этой стадии путешествия рейдер не нес флага, поскольку капитан хотел, чтобы его рассматривали как «таинственное» или «неизвестное» судно. 6 января «Корморан» остановил греческий пароход «Антонис» (3729 брт), который не стал поднимать тревогу. Это судно везло 4800 тонн угля из Кардиффа в Розарио по британскому фрахту. Детмерс принял на борт рейдера 28 человек команды и одного «зайца», а также карты, документы, семь живых овец, все свежее продовольствие, какое только нашлось на пароходе, пулеметы и 1000 патронов для них. После этого трофей был потоплен.
На пути к трассе Кейптаун – Нью-Йорк «Корморан» встретил только два американских судна. Исходя из полученной от моряков «Антониса» информации, Детмерс занял позицию в 400 милях к западу от Азорских островов. Предполагалось, что между этой точкой и Фернанду-ди-Норонья проходят одиночные суда союзников.
Торговые суда, однако, по-прежнему не появлялись, и Детмерс сообщил SKL, что, по его мнению, все судоходство в этих местах теперь осуществляется конвоями. SKL ответил, что по его информации к западу от 25-го градуса западной долготы по-прежнему можно встретить одиночные суда.
18 января, непосредственно перед наступлением темноты, с борта «Корморана» было замечено судно. «Корморана» сманеврировал на полной скорости в 17,5 узла и занял позицию, позволяющую ему напасть из темноты на противника, силуэт которого будет ясно виден на фоне закатного неба. С наступлением темноты противник начал двигаться зигзагом – очевидно, в соответствии с приказом адмиралтейства, который за некоторое время до этого был захвачен «Атлантисом» на одном из «призов».
«Чтобы минимизировать возможности преследования рейдером или субмариной в ночное время, торговым судам следует, если хватает места, изменить основное направление движения после наступления темноты по крайней мере на три румба, пока судно не отойдет от дневного маршрута в сторону примерно на десять миль. Если видимость не превосходит двух миль, то в течение всего этого времени судну следует продолжать двигаться зигзагом».
Немцы сразу поняли, что преследуемое «Кормораном» судно – неприятельское. На нем не было никаких
