Гиаберто стал расхаживать по комнате.
– Меннина моронна, – бормотал он.
– Да, – согласилась Элейна. – Но так нужно, тио. Он резко обернулся.
– Если все обстоит так, как ты говоришь… Если он написал твой портрет красками с кровью, тогда ты и в самом деле можешь его не опасаться, он не способен причинить тебе зло. Эйха! Ты должна отправиться в Палассо. – Он смахнул капли пота с верхней губы. – Сначала следует освободить Ренайо от его влияния. Найди портрет, опусти его в ванну с водой, налей туда скипидар, и пусть полотно хорошенько намокнет. Когда картина будет уничтожена, добавь еще воды, как можно больше, а потом все вылей в сток. Таким образом его власти над герцогом придет конец без вреда для самого Ренайо.
– А почему бы мне просто не сжечь портрет или какую-нибудь другую из его картин? – сердито спросила Элейна. – Позвольте мне сделать с ним то, что он сотворил с моим Агустином!
Сааведра остановила спор, прежде чем он разгорелся с новой силой.
– Я должна его увидеть, – просто сказала она. – Я должна увидеть этого человека и понять, что он собой представляет.
Элейна, стоявшая совсем рядом с ней, пробормотала так тихо, что только Сааведра услышала ее слова:
– Если это действительно он, представить себе невозможно, как много он знает о живописи!
Самая настоящая Луса до'Орро. Да, Элейна женщина, но такой же иллюстратор, как и все остальные.
Холодно, спокойно Сааведра продолжала:
– Я предлагаю Элейне вернуться к нему и отнести записку. От меня, я напишу ее сама, он – мой Сарио – прекрасно знает мою руку. И если это действительно Сарио, он обязательно явится. – Она посмотрела на молодую женщину, его ученицу, понимая, что следующее задание причинит ей боль. – Когда он покинет Палассо, Элейна должна будет уничтожить все его картины способом, описанным Гиаберто. Все до единой. А как только Сарио придет ко мне, сюда, в ателиерро, мы займемся им все вместе. Вьехос Фратос. И я. Возможно, лишь я одна знаю, как следует с ним поступить. – Она больше не испытывала боли. Лишь ощущала безжалостную необходимость. – Так он меня учил. Мне понадобятся краски. И нужно вымыть до блеска пол.
– Что ты намерена сделать? – опасливо поинтересовался Гиаберто.
Сааведра разгладила на животе складки бархатного платья.
– Сарио гениален, но он совершил две трагические ошибки. Он был уверен, что никто не обратит внимания на очевидные вещи. – Она сделала глубокий вдох, чтобы поведать им новую тайну. – Первое – он доказал мне, что я тоже наделена Даром. И второе – он нарисовал Фолио, а точнее, Кита'аб на столе в комнате, где держал меня в плену. В этой книге я прочитала секреты, или рецепты, могучей магии тза'абов. Обещаю вам, номмо Чиева до'Орро, я поймаю моего кузена в ловушку, и он больше не сможет никому причинить зла.
Сааведра видела: они больше не сомневаются, они поверили и приняли ее в свои ряды. Молодой иллюстратор принес бумагу и мелок, положил на стол.
Голос Кабрала прозвучал спокойно и очень тихо.
– Прежде чем мы начнем действовать, я должен сообщить вам, Вьехос Фратос, одну очень важную вещь, которая скоро станет достоянием всей семьи Грихальва. – Он бросил мгновенный взгляд на Элейну. – Вы наверняка слышали, что ассамблея Временного Парламента составила проект конституции. Через два дня они встретятся в Катедраль Имагос Брийантос в присутствии Премио Санкто и Премиа Санкты, чтобы представить документ Великому герцогу, – Он посмотрел на каждого из собравшихся, включая Сааведру. – И в этот день, я думаю, весьма красноречивый человек благородного происхождения Святым Именем Матры эй Фильхо объявит, что Великий герцог Ренайо является незаконнорожденным – чи'патро Грихальва, если уж быть точным до конца. Что он вовсе не до'Веррада.
Сааведра испытала страшное потрясение, как, впрочем, и все остальные, хотя по совершенно иной причине. Для них в словах Кабрала таилась угроза их герцогу; для нее они означали, что в жилах человека, которого все считали до'Веррада, течет кровь тза'аба. Она снова погладила рукой платье, подумав о своем собственном чи'патро до'Веррада.
– Вне всякого сомнения, – заметила она, – ваш герцог за такую наглость может отправить лжеца в ссылку.
– А если это правда? – Кабрал грустно улыбнулся.
– Ложь! – выкрикнул Гиаберто. – Либертисты не знают стыда! Они готовы опуститься до самой невероятной лжи. Кабрал, неужели ты думаешь, что им кто-нибудь поверит?
– А если этот красноречивый человек благородного происхождения является кузеном барона до'Брендисиа? Если он потребует, чтобы Великий герцог Ренайо поклялся на священных кольцах Премио Санкто и Премиа Санкты в том, что он и его наследники и в самом деле принадлежат к роду до'Веррада? – Кабрал едва заметно покачал головой. – А что, если он не сможет дать такой клятвы, опасаясь за свою душу? Кто осмелится лгать перед лицом Матры эй Фильхо?
Лицо Гиаберто неприятно побагровело.
– Ты хочешь сказать, Кабрал, что и в самом деле веришь в то, что Ренайо до'Веррада не сын Арриго?
Сааведра перестала что-либо понимать, пока Элейна не наклонилась к ней и не объяснила, что Арриго является отцом нынешнего Великого герцога.
Гиаберто дико захохотал.
– Даже если это и в самом деле так по какой-то невозможной причине, ты понимаешь, что станется с Тайра-Вирте? Открыть всем, что Великий герцог не до'Веррада? – Он помотал головой. – Первый сын Арриго умер, не оставив наследников, его дочь вышла замуж за человека благородного происхождения из Диеттро-Марейи, и все ее дети – иностранцы.
