Хьюго проводил Люсинду к ее столу и пожелал всего хорошего мисс Кротчет.
Люсинда видела, как он переговаривался с разными людьми, проходя мимо их столов, как простился с викарием, прежде чем раствориться в ночной тьме. Должна ли она пойти за ним? Или лучше ускользнуть незаметно домой? И что потом? Он будет ее искать. Избежать встречи с ним невозможно.
Люсинда взяла свою шаль и ридикюль.
— Уже уходите? — спросила мисс Кротчет с лукавой улыбкой.
— Мне нужно забрать Софию, — сказала она, пытаясь ничем не выдать признаки нетерпеливого предвкушения того, что ее ждет, скрыть трепет сердца, учащенное дыхание.
— Я пошла бы с вами, но Джон Коуфилд попросил меня потанцевать с ним шотландский контрданс.
— Прошу вас, не уходите из-за меня. Вы сами сказали, что в ближайшее время никаких праздников не предвидится. — Люсинда погладила ее по костлявому плечику. — Доброй ночи.
Мисс Кротчет улыбнулась:
— Увидимся утром в церкви. Люсинда выскользнула из палатки.
Ночь выдалась безлунная. Люсинда вгляделась в темноту и вздрогнула, когда Хьюго обнял ее за талию и привлек к себе.
Она ощутила запах лавра и дыма от костра. Его губы нашли ее губы. Когда он оторвался от нее, она прижалась щекой к его крепкой груди и прислушалась к ровному биению его сердца.
— Мне хотелось сделать это в конце нашего танца, — сказал Хьюго. — Я уже думал, что ты вообще не придешь.
— Мне нужно было проститься с мисс Кротчет.
— Ярад, что ты согласилась встретиться со мной.
Когда она объявит о своем решении, это никогда больше не повторится. После этой ночи у нее останутся только воспоминания.
Из палатки появилась хихикающая пара.
— Вряд ли нам стоит оставаться здесь, — прошептала Люсинда. — Нас может кто-нибудь увидеть.
Он вздохнул.
— Проклятие. Терпеть не могу прятаться.
Скоро ему не придется тревожиться об этом. Ощущение, что нужно торопиться, воспламенило ее кровь. У них мало времени.
— Вам скоро нужно будет идти на бал? Снова в темноте раздался тихий вздох.
— Бал начнется в одиннадцать часов. Дамам нужно время, чтобы переодеться. Мне придется уйти через полчаса или около того.
Как мало у них времени, подумал Хьюго. Завтра он уезжает в Лондон.
Люсинда верит ему. Ее доверие ему необходимо.
— Давай пройдемся. Люсинда кивнула.
Он взял ее за руку, и они пошли по берегу реки. До них донеслись звуки музыки, она становилась то громче, то затихала, как будто бог Пан то подбегал к ним, то отбегал, чтобы подразнить их своей веселой игрой на свирели.
Хорошо, что он решил заглянуть сюда по дороге к Холлу. Заглянуть? Проклятие. Да он просто не мог не прийти сюда. И он повернул Люсинду к себе.
Она вопросительно посмотрела на него, обхватила его голову руками, привлекла к себе и поцеловала.
Ему показалось, что сердце у него сейчас разорвется.
Она покусывала его губу, ласкала языком, и он обезумел. Люсинда прижалась к нему, не переставая гладить его шею, плечи, спину…
Она его женщина. Желание поставить на ней это клеймо сводило его с ума. Но нельзя же взять ее здесь, на земле, он не животное во время гона. Хьюго отодвинулся, потом прижал ее к стволу ивы.
Люсинда тихо рассмеялась.
Хьюго впился в ее губы. А она целовала его с отчаянной настойчивостью, и от этого кровь его обратилась в пар и иссушила все мысли в голове. Он стал мять ее пышную грудь. Люсинда застонала от удовольствия.
Возбуждение его достигло своего апогея.
Застонав, он провел рукой по ее ребрам, ниже, по бедру, прижимавшемуся к нему.
Хьюго задрал на ней юбки и прикоснулся к телу там, где кончались чулки.
Она провела рукой по его затвердевшему жезлу.
Он не должен терять самообладания.
Хьюго сжал ее пальцы на своем жезле, обтянутом панталонами.
— Хьюго, — прошептала она. — Можно мне…
— Ну конечно. — Он расстегнул панталоны. Холодные пальцы проникли под подол его рубашки.
Холодная ладонь сомкнулась вокруг его жезла, сжала ее. Потом она подняла ногу, обвила ее вокруг его бедра. Она его хочет. Он должен войти в нее хотя бы на миг.
Одним движением он приподнял ее, прижал к дереву и вошел в ее влажное горячее лоно. Без предохранительного средства войти дальше он не мог. Черт побери. Он, вероятно, не увидит ее пару недель. Две минуты наслаждения для себя не помешают, прежде чем он удовлетворит ее.
Она сжала его плечи, запрокинула голову и вобрала его в себя так глубоко, как не вбирала еще ни одна женщина.
И все-таки он не должен терять самообладания, подвергать Люсинду опасности.
Еще рано. Пока он в ней, пока она еще не кончила.
Как ни требовала его плоть освобождения, он не разрешал себе этого. Боролся. Держался до последнего.
Люсинда тихо застонала. Хьюго обезумел. Впился в ее губы, проглотил ее крики. Ее сотрясал оргазм, она сжала мышцами его жезл, она впилась в него. И он взорвался.
Они блаженно обмякли и вместе прижались к дереву. Она поцеловала его в шею и упала ему на плечо.
Понадобилась вся его сила, чтобы удержаться на ногах. Он никогда не достигал таких высот так быстро. И тут в голове у него прояснилось. Он излил в ее драгоценное тело свое трижды проклятое семя.
— Люсинда, — сказал он. И замолчал, потому что сказать было нечего.
Она положила голову ему на грудь.
— Хьюго, нам нужно поговорить.
— Миссис Грэм! — донесся до них тоненький голосок оттуда, где играла музыка, и горел свет. — Миссис Грэм, где вы?
Глава 15
— Это, кажется, Джейни. — Люсинда оттолкнула Хьюго.
Хьюго опустил ее на землю и помог привести себя в порядок.
— Миссис Грэм! Где вы?
— Господи, что-то случилось с Софией. — Люсинда пустилась бежать, подобрав юбки.
— Осторожнее. — Хьюго схватил ее за руки. — Тропинка вот здесь.
— Джейни! — крикнула Люсинда, — Я здесь.
Девочка бросилась к ней, глаза у нее были широко раскрыты, вид полубезумный, она накинула плащ прямо на ночную рубашку.
