— Должен поправиться, — напряженно проговорил Уилл, глядя в кубок.
— Не принимай на себя никакой вины, Уильям, — резко произнес Эврар. — Робер сам так решил.
— Все закончилось, и слава Богу. — Уилл допил вино.
— Нет, не закончилось, — возразил Эврар. — А великий магистр? Думаешь, он отступится? А его сообщники? Кто они? Мне удалось кое-что разузнать насчет Анджело Виттури. Он наследник богатого торгового дома. Его отец, Венерио, самый крупный работорговец на Заморских землях. Но в последние годы его дела пришли в упадок. Кстати, и кораблестроитель Гвидо Соранцо был в похожем положении. Семейство Виттури связано с мамлюками, поставляло их войску молодых невольников. Где-то там у мамлюков и прячется этот брат Кайсана.
— Но разве это сейчас важно? — осмелился возразить Уилл. — Ведь похищение сорвано. Второй раз у них не получится.
— Ты ошибаешься, Уильям. Эти люди, кем бы они ни были, не успокоятся. Братство считает, — посмотрел Эврар на Уилла, — что ты должен использовать свое положение при великом магистре и вытянуть из него их имена.
Писарь закончил последнюю строку.
— Добавь, что я вскоре напишу еще, и закончи моими поклонами, — произнес не оборачиваясь стоявший у окна Гийом де Боже. — После можешь удалиться.
Писарь поднял глаза:
— Мессир, а остальные послания? Я…
— Это потом, — оборвал его Гийом. — Потом. Сейчас иди.
— Как желаете, мессир. — Писарь собрал принадлежности, поклонился спине великого магистра и покинул солар.
Гийом закрыл глаза. Под мантией все тело было в поту. Голова пульсировала, в желудке крутило. Он ухватился за прохладный подоконник.
После рапорта Уилла Гийом немедленно призвал писаря. Все послания, отправленные в последние месяцы Карлу, Эдуарду и папе, призывающие готовиться к новой войне на Заморских землях, были впустую.
Он потерпел крах.
Христианский мир не объединится против мусульманской угрозы. Мамлюки покончат с монголами и примутся за франков. У них хватит сил. Воины Бейбарса захватят несколько оставшихся христианских городов, и с мечтой о Святой земле придется распрощаться. Гийом прибыл в Акру с большими планами и твердой решимостью вернуть с Божьей помощью Иерусалим. Он очень надеялся на кузена Карла. Поэтому, когда купцы предложили свой план, он согласился.
Но, к своему удивлению, Гийом наряду с горечью поражения испытывал странное облегчение. Мучившая его последние месяцы тревога улеглась. Если бы план удался, они потеряли бы все. Ему уже прислал из Парижа весть инспектор, Гуго де Пейро. Строительство флота на верфях Темпла приостановлено. Правители стран на Западе не собираются посылать на Святую землю войско. И Карл тоже не торопится занять в Акре свой трон.
Гийом стиснул зубы. Наверное, лучше было с честью пасть на поле битвы, чем ждать, когда на тебя опустится топор.
В дверь постучали. Он раздраженно повернулся.
Появился Дзаккария:
— Мессир, к вам визитер.
— Я говорил тебе, чтобы не… — Увидев позади рыцаря человека в черном, Гийом замолк. Это был Анджело Виттури. Он сказал Дзаккарии привести венецианца, как только тот явится в приценторий. Сириец просто выполнил приказ.
— Доброго вам дня, достопочтенный сеньор, — произнес Анджело, входя.
Его красивое смуглое лицо было бесстрастным, но Гийом уловил в приветствии нотки враждебности.
— Зачем пожаловал? — спросил он повелительным тоном.
— Вам ведомо зачем, — бросил Анджело.
— Так ты знаешь?
— Что наш план не удался? Да, слышал. — Анджело по-прежнему говорил резко.
— Откуда?
— Расскажите, что произошло? — спросил Анджело, словно не замечая вопроса. — Мой отец требует объяснений.
Гийом вспылил:
— Виттури, веди себя пристойно. Помни, с кем разговариваешь.
Анджело замолк. Затем, сделав над собой усилие, произнес:
— Я извиняюсь, достопочтенный сеньор. Но моего отца и всех остальных эта весть тяжело огорчила. Мы желаем знать от вас лично причину провала.
Гийом показал рукой на табурет перед столом:
— Садись.
Анджело помедлил, но сел с явной неохотой. Гийом стоя рассказал венецианцу услышанное от Уилла. Как рыцари с Кайсаном и его людьми добрались до Мекки и в мечети попали в засаду, устроенную мамлюками. Камень похитить не удалось.
Анджело помолчал, медленно поднялся. Его лицо побелело от бешенства. Вся куртуазность была отброшена.
— Это все ложь, — прошипел он. — Ваши рыцари сами устроили себе засаду. — Гийом готов был рассмеяться абсурдности этих слов, но Анджело быстро продолжил: — Нам известно, что один из них вел тайные переговоры с эмиром Калавуном, главным приближенным Бейбарса, и они договорились помешать исполнению нашего плана. Он предупредил Калавуна об этом несколько месяцев назад.
— Кто? — скептически спросил Гийом.
— Тот самый рыцарь, которого вы поставили вести отряд. Коммандор Уильям Кемпбелл.
Теперь Гийом рассмеялся.
— Вздор! — Он резко оборвал смех и вгляделся в лицо Анджело. Там не было и намека на лукавство. — Откуда тебе это известно?
— Важно другое, достопочтенный сеньор, — зло проговорил Анджело. — Как этот рыцарь сумел войти в доверие самого могущественного сановника при дворе султана. Ему помогли.
— Кто? — спросил Гийом угрожающим тоном.
— Ты, — выкрикнул Анджело, перестав таиться. — Ты поставил его командовать отрядом и выбрал людей.
— Это все рыцари, которые служили мне многие годы. Трое погибли. Доблестные воины.
— Ты с умыслом пошел на эту жертву, я уверен. Наш план не нравился с самого начала, и ты постарался его погубить.
— Пошел вон с моих глаз, — прорычал Гийом, обходя стол. — Убирайся, или, видит Бог, я заставлю пожалеть о каждом сказанном слове. Передай своему отцу и остальным, что больше у меня никаких дел с ними нет.
— Одно дело осталось, — зловеще отозвался Анджело и быстрым движением выхватил кинжал, искусно скрытый в широком рукаве его парчового одеяния.
Сверкнуло лезвие. Анджело метнулся к великому магистру, его черные глаза горели злобой. Гийом застыл на пару секунд, потрясенный происходящим. Этого хватило Анджело. Он нанес удар в бок Гийому, но тот успел в самый последний момент увернуться и схватить Анджело за плечи, хотя острая боль и ощущение влаги в боку говорили, что негодяй все-таки его ранил. Гийома охватила неописуемая ярость. Он сдавил горло Анджело. Венецианец уронил кинжал и начал вырываться, но великий магистр был сильнее и крупнее и, несмотря на жгучую боль, сумел швырнуть его на стол.
Анджело боролся изо всех сил, извивался, пыхтел, но великий магистр продолжал душить. Затуманенным взором венецианец наблюдал темное расширяющееся пятно на его мантии. Неожиданно
