— Я хочу в Кинкардин. К сэру Грэму.
— Именно там нас и будут искать в первую очередь. — Уилл поднялся и вгляделся в зеленое марево. — Нет, мы пойдем в лес.
— Немедленно отправь послание графу Уоррену.
— Всенепременно, милорд, — ответил писец, едва поспевая за шагающим по коридору королем.
— Он, конечно, в Йоркшире, — мрачно добавил Эдуард. — Нежится в своем замке. Напиши, что я повелеваю ему идти в Берик к Крессингему. И пусть они отправят оттуда войско. — Лицо короля напряглось. — Подлые мятежники хотят войны? Что ж, с Божьей помощью они ее получат. Напиши графу — я повелеваю подавить мятеж, и пусть к моему возвращению головы главарей торчат на шестах на Лондонском мосту.
Отпустив писца, Эдуард двинулся дальше, морщась от болей в суставах. Весть о мятеже в Шотландии с участием некоторых недавно помилованных баронов его сильно разгневала. А тут подоспели новые заботы. Пока он занимался Шотландией, Филипп укрепился в Гиени. И бароны — опять бароны, на сей раз во Франции — перестали ему служить. С ними тоже придется разбираться. Баронов распускать нельзя, быстро взбунтуются. Этому научил его Симон де Монфор.
Во дворе Эдуарда встретили два советника.
— Ваш корабль готов, милорд, — сказал один. — Можно отплывать.
— Я хочу быть во Фландрии к концу недели. — Эдуард оглянулся на возвышающийся сзади надменный белый Тауэр. — Попробую договориться с врагами моего дорогого кузена.
12
Поднявшись на вершину холма, Уилл вытер с лица пот, затем протянул руку Дэвиду. И они двинулись дальше по лесу, нагруженные бурдюками с водой, которую набрали в ручье внизу.
Вот и поляна, где семейство расположилось три дня назад, после того как Элис подвернула лодыжку. После компрессов опухоль заметно спала, но девочка продолжала плакать и жаловаться на боль, отказывалась идти дальше.
Хмуро глянув на сидевшую рядом с Элис мать, Дэвид сбросил бурдюки и пошел в тень под большую сосну, где лежал его пес, спасаясь от жары. Рядом пощипывал траву и отгонял хвостом мух пегий мерин Дункана. Маргарет сидела на бревне и, склонившись над догорающим костром, тыкала палочкой в красные угольки. Она потеряла свой чепец, и теперь ее волосы свободно рассыпались по плечам. Уилл с раздражением заметил, что она не принесла дров, как он ей велел.
— Мне нужно воды, — подала голос Изенда.
Дэвид не пошевелился. Уилл подошел, протянул сестре бурдюк. Элис, прислонившись спиной к дереву, морщилась от боли. Изенда осторожно сняла с ее ноги компресс, Уилл увидел, что лодыжка племянницы в полном порядке.
Когда смоченная в воде тряпица коснулась ноги, девочка охнула.
— Больно? — с тревогой спросила Изенда.
— Просто вода холодная, — сказал Уилл твердым голосом.
Элис вскинула глаза, и гримаса боли с ее лица моментально исчезла.
— Откуда ты знаешь? — спросила она с вызовом. — У тебя же нога не болит.
— У тебя тоже, Элис. — Он пытался говорить мягко, хотя хотелось кричать. — Уже все прошло.
Лицо Элис вспыхнуло, она начала что-то объяснять, но расплакалась.
— Чего ты?! — возмутилась Изенда. Уилл заметил на ее шее следы комариных укусов. В Селкеркском лесу спасу не было от этих гнусных насекомых, но сестра страдала от них больше всех. — Если она говорит, что болит, значит, болит! Ты же не лекарь.
— Она жалуется на боль, потому что не хочет идти, — возразил Уилл. — Если бы ты не потакала ее капризам, мы бы уже продвинулись на несколько миль дальше. — Он хотел сказать это давно, но, покинув поместье, они почти не разговаривали и Уилл не хотел начинать общение с ссоры. А теперь уже было поздно.
— На несколько миль дальше?! — Изенда почти кричала. — Куда на несколько миль дальше? — Он вскинула руки к густой чаще. — Ты ведешь нас вслепую уже две недели. Куда мы идем? — Уилл заговорил, но она не стала слушать. — Я хотела идти к сэру Грэму, но ты заставил меня бросить все нажитое добро и скрыться в лесу, как будто мы какие-то разбойники! — Изенда встала и заходила по поляне. Маргарет уронила палочку и схватилась руками за голову. Дэвид принялся громко насвистывать веселую мелодию, пес рядом залаял.
— Я же говорил тебе, Изенда, англичане начнут нас искать прежде всего у сэра Грэма.
— Мы могли пойти к Иде. Она бы нас приютила. А ты… явился невесть откуда после стольких лет… и я, дура, тебя послушала…
— Ты даже не знаешь, живет ли Ида на прежнем месте, — тихо сказал Уилл. — От нее давно не было вестей.
— Перестаньте! — закричала Маргарет, вскакивая на ноги. — Перестаньте оба! Я больше не могу это переносить!
Изенда резко повернулась к Уиллу.
— Ты заставил меня увести детей из дому! Бросить могилу их отца!
При этих словах Маргарет вдруг ринулась в лес. Элис ревела во весь голос, но теперь уже стоя, забыв о больной лодыжке.
Дэвид посмотрел вслед убежавшей Маргарет и пожал плечами:
— Пусть уходит. Нам больше еды останется.
Изенда ринулась к нему. Дэвид не успел увернуться и получил звонкую пощечину. Затем схватил мать за руки. Вокруг них с яростным лаем забегал пес. Они оба кричали.
Уилл направился их разнять и остановился. Крики сына и матери заглушил пронзительный вопль, доносившийся откуда-то совсем рядом.
Изенда застыла, метнув взгляд на Уилла.
Он подбежал к одеялу, где лежал фальчион, выхватил из ножен и бросился в лес. Вскоре крик повторился, на сей раз ближе. Наконец он ее увидел.
— Маргарет!
Племянница развернулась, с облегчением охнула, но в следующий момент ее нога соскользнула с камня, и она с криком повалилась назад. Уронив меч, Уилл успел ухватить ее за край платья. Оно с треском разорвалось, но ему удалось дотянуться до ее руки и подтащить к себе. Затем он посмотрел, куда она летела. Там был обрыв, а внизу камни. Так что без поломанных костей бы тут никак не обошлось, даже если бы она осталась жива. А лекаря здесь нет. Но об этом лучше не думать. Он осмотрел Маргарет. В волосы набились сосновые иглы, щека поцарапана, а в остальном все было в порядке.
— Слава Богу, у тебя крепкое платье, а то бы…
Уилл замолк, увидев, как расширились глаза Маргарет.
Он развернулся и наконец понял причину ее крика. По склону спускались трое, поигрывая булавами. Четверо других стояли наверху, нацелив на них стрелы. Еще двое продирались сквозь деревья справа. Один направлялся к его фальчиону.
— Хорошая новость, сир.
Филипп улыбнулся, вспыхнув бледно-голубыми глазами.
— Пожалуй, — согласился он, кладя пергамент на стол и откидываясь на спинку кресла. — Впрочем, Ногаре, это следовало сделать много лет назад. Но лучше поздно, чем никогда. — Он глянул на папскую
