заполнены торговцами немецкими заводными игрушками. До праздников оставалось около трех недель, когда мы узнали из газет, что Берон оказался прав по крайней мере в одном. Группу иностранных анархистов застали в Ист-Энде при попытке сделать подкоп в магазин ювелира на Хаундсдитч. Завязалась перестрелка, и после продолжительной схватки на улице трое констеблей были убиты. Грабители затерялись в районе трущоб.
Газеты громко осуждали возмутительное происшествие и, как и предполагал Берон, требовали принятия закона против иммиграции. Прошло уже какое-то время, а полиция, похоже, ни малейшего представления не имела, где искать анархистов.
В ранних сумерках Сочельника мы с Холмсом расположились у камина в моем кабинете и вдруг услышали топот ног и приглушенные детские голоса у входной двери.
– Будут петь рождественские гимны, – бросил я и отправился к двери. Целый квинтет оборванцев, закутанных в самые теплые лохмотья, которые только можно было достать, при моем появлении разразился плохо отрепетированным «Бог завещает вам веселье, господа», который они пропели с безошибочно узнаваемым выговором Степни и Уайтчэпела.[12]
В конце самый длинный из хора шагнул вперед и пожелал мне: «Веселава Рождества и щасливава Нового года, дяденька!» – а его команда выжидающе смотрела на меня. Я нащупал в кармане мелочь, опустил ее в руку вожака, и их разгоряченные с мороза лица засияли. Через секунду с криками «Пока, дяденька!» они исчезли в сумерках, а я вдруг осознал, что мальчик, принимая пожертвование, незаметно сунул мне в руку свернутый листок бумаги.
Развернув его в холле при свете газовой лампы и ознакомившись с содержанием, я тотчас поспешил к Холмсу. Послание от Берона гласило:
20
УБИЙСТВО НА КЛЭПЭМСКОЙ ПУСТОШИ
Мне казалось, что информация Берона заставит Холмса, нацепив на себя очередной маскарадный костюм, провести праздники в Дептфорде, но он напомнил мне о том, что в Рождество булочник будет занят своим основным ремеслом, и ему придется отложить свои неофициальные контакты. Так вот и вышло, что в новогоднюю ночь мы по-прежнему были вместе, распили бутылочку вина в последние часы уходящего года и подняли бокалы за наступающий 1911-й, уповая на мир и благополучие в Новом году.
Что нам недолго блаженствовать в мире и покое, выяснилось достаточно быстро: открыв газеты за второе января, мы обнаружили, что вечером первого новогоднего дня на Клэпэмской пустоши был найден убитый – и этим человеком оказался Леон Берон!
Полицейский нашел тело, которое оттащили и спрятали в кустах. Берона сбили с ног на асфальтовой дорожке неподалеку. Полиция полагала, что он был убит около трех часов утра ударом по голове каким-то инструментом, предположительно ломиком или воровской фомкой. Его часы и цепочка с золотыми пятифунтовыми монетами отсутствовали, так же как и его бумажник из замшевой кожи, который всегда был наполнен соверенами и приколот к внутреннему карману плаща, и полиция, похоже, считала, что мотивом явилось ограбление.
– Что вы об этом думаете, Холмс? – спросил я, когда он просмотрел сообщения.
– Это не ограбление, Ватсон, – заключил Холмс. – Берон почти наверняка информировал полицию об ограблении в Хаундсдитч и нашел для меня Питера Хаана. Теперь его обнаружили мертвым, по некоторым признакам от рук предполагаемых воров. Совпадение, Ватсон, это услужливый помощник ленивого ума. Нет, беднягу Берона убили не за несколько соверенов, а потому что он был шпионом. Это подтверждают ножевые отметины!
– Ножевые отметины? – удивился я.
– Он скончался от ударов по голове, но на теле есть также раны от режущего предмета и ножевые отметины на лице. На каждой щеке острием ножа вырезана буква S. Что это означает?
– Понятия не имею.
– Я рискнул предположить, что это начальная буква слова «spy» [13] или, может быть, его русского эквивалента – шпик («spic»). Кроме того, дважды повторяющаяся буква на каждой щеке может обозначать «Secret Service».[14]
– Вы полагаете, что он был убит за донесения полиции? Или вам? – тут же уточнил я.
– Либо то, либо другое, Ватсон. Кто-то заманил его на Клэпэмскую пустошь. Почему он туда пошел? Он был столь же привержен своим привычкам, как и Майкрофт, а может, даже больше. У Майкрофта три места обитания. У Берона было всего два – комнаты, где он жил, и ресторан «Варшава». Кто же вытащил его на пустошь глухой ночью и под каким предлогом?
Холмс колдовал над газетами весь день, но более никакими умозаключениями не делился. Уже давно стемнело, когда на моей двери пронзительно зазвенел колокольчик. В состоянии полного смятения появилась моя экономка:
– Доктор, в прихожей какой-то господин, говорит, что хочет видеть продавца книг в синих очках! Я сказала, что тут нет никакого продавца, но он настаивает!
Холмс засмеялся:
– Проводи его к нам, Луиза.
Едва она успела повернуться к двери, как та распахнулась и вошел молодой человек с пронзительными черными глазами. Одет он был изысканно, но изрядно взъерошен и заметно возбужден. Он шагнул в комнату, глаза его в волнении блуждали по сторонам. Взгляд наконец остановился на нас с Холмсом, и по лицу пробежала волна смущения и непонимания.
– Где старик – торговец книгами? – резко произнес он.
– Я – торговец книгами, – ответил Холмс, и в его голосе появился простуженный скрип. – Возьмите стул, Морри, и спокойно расскажите, что вас сюда привело.
Морри опустился на стул, разглядывая Холмса.
