Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы

образована Сибирская армия генерала Радола Гайды. Спустя всего четыре дня, 28 декабря 1918 года, была сформирована Оренбургская (Южная) казачья армия генерала А. И. Дутова, которая взаимодействовала с Уральской казачьей армией генерал-лейтенанта Николая Антоновича Савельева, возглавленной впоследствии Владимиром Савельевичем Толстовым. В самом начале 1919 года, 1 января, из частей бывших Прикамской и Самарской групп была создана Западная армия генерал-лейтенанта М. В. Ханжина, подкрепленная Южной армейской группой генерал-майора Петра Альфредовича Белова. В феврале 1919 года был также избран Главный Священник Армии и Флота вооруженных сил A. B. Колчака протоиерей о. Александр (Касаткин), который служил священником 1-й армии еще с октября 1916 года и был участником русско-японской войны. Кандидатура о. Александра был поддержана Верховным правителем. Согласно положению о Главном Священнике Армии и Флота, утвержденному военным министром, ему были переданы в подчинение все церкви и благотворительные учреждения военного ведомства. В компетенцию Главного священника входило назначение благочинных и закрепление за ними церквей, не принадлежавших дивизиям, ходатайство перед военным руководством о награждении лиц духовного звания, распоряжение финансами и оказание материальной поддержки нуждающимся семьям военного духовенства.

«В своей деятельности он (Главный священник. — Авт.) руководствовался церковными правилами, уставом духовных консисторий, сводом законов и сводом военных постановлений»[78].

Примечательно, что уже в первых числах января 1919 года к Верховному Правителю прибыл священник, одетый в крестьянское платье, пробравшийся из Советской России, доставив личное письмо от Патриарха Тихона и изображение Николая Чудотворца. Письмо, по сведениям личного адъютанта A. B. Колчака, ротмистра В. В. Князева, содержало благословение Патриарха на «борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом России»[79].

Новое боевое расписание армии и порядок ее формирования были установлены приказом Верховного Главнокомандующего от 3 января 1919 года. В Ставке было разработано основное направление удара — Вятка — Вологда — Котлас. Конечной целью был обозначен Архангельск. Еще 24 декабря 1919 года была успешно завершена первая часть этого плана, когда от большевиков была освобождена Пермь, однако очень скоро исполнение этого плана оказалось трудновыполнимым из-за недостаточной материальной и технической подготовленности частей и обозначившегося отката фронта в его центре. Особым фактором, влияющим на четкость исполнения стратегического плана, являлась большая протяженность фронта почти в 1800 километров, от северного Каспия до Северной тундры. В ходе упорных оборонительных боев Белая армия на Востоке была вынуждена оставить обширные территории на Южном Урале и прочно закрепилась в предгорьях Среднего Урала. Однако, стоит заметить, что из 17 тысяч офицеров во всех армиях Восточного фронта всего лишь 1 тысяча являлась кадровыми, что обусловливалось трудностями и опасностями, связанными для офицеров бывшей императорской армии с путешествием в Сибирь. На Восточном фронте собирались люди, в массе своей случайные, примкнувшие стихийно к движению сопротивления большевизму. Военные кадры подготавливались в некоторой спешке, и всего за время ускоренных 6- недельных курсов армия получала новоиспеченных офицеров, значительно проигрывавших в своих умениях и опыте даже самым заурядным кадровым служакам, побывавшим в огне недавней Великой войны. В отличие от Юга России на Востоке ощущалась нехватка высших военачальников, способных грамотно вести боевые действия с превосходящими силами противника. Наиболее яркие и талантливые военные руководители, такие как Владимир Оскарович Капель и Анатолий Николаевич Пепеляев, оставались на втором плане в силу того, что прежнее, стихийное повстанческое движение уже выдвинуло многих случайных людей на командные должности. Сам Верховный правитель был лицом, хорошо разбиравшимся в вопросах морской войны, однако сухопутная стратегия была для него вещью относительно сложной. Его начальником штаба стал направленный с Дона 26-летний корниловский капитан Дмитрий Лебедев, быстро дослужившийся до генеральского звания, однако в силу ограниченности познаний в штабной работе, являвшийся также не лучшим выбором для Восточного фронта. «Ему не приходило в голову драгомировское поучение, что кучер должен править с козел, а не вылезать на конец дышла, а также что с винтовкой в руках ходит всякий взводный, но это еще не значит, что он способен командовать армией; для этого надо иметь некоторые познания. Наверное, Лебедев нравился ему (Колчаку — Авт.), когда в беседах высказывался за крайнюю активность действий против большевиков, которых легко победить „с наскока“. На горе идеалист и верный в своих привязанностях, Колчак, кому поверил, тому верил неизменно до конца. Так он поверил и Лебедеву, и верил до тех пор, пока тот не привел армию к гибели»[80] .

По странной иронии судьбы, Колчак не воспользовался обстоятельствами, приведшими в Сибирь эвакуированную из Петрограда сначала в Казань, а затем, после ее захвата восставшими чехами, далее на Восток академию Генерального штаба, представленную ее лучшими кадрами — генералами Матковским, Иностранцевым, Суриным, Рябиковым и Андогским.

Ударной силой Восточного фронта были немногочисленные Уссурийское, Амурское, Семиреченское, Забайкальское и Оренбургское казачества, однако некоторые из атаманов открыто не признавали над собой власти Верховного Правителя, отдавая предпочтение интересам своих областей, порой в ущерб общим операциям и действиям.

В начале марта 1919 года инициатива оказалась в руках белогвардейцев. Ставка представила новый стратегический план наступления на Пермско-Вятском и Самаро-Саратовском направлении в качестве первой фазы развития общего наступления, и, в случае успеха, продолжилась бы двумя главными ударами на обоих направлениях с перспективой наступления на Москву с севера, юга и востока.

15 февраля 1919 года перед командующими войсками была обнародована Директива Верховного Главнокомандующего, подготовленная начальником его штаба Лебедевым и предписывавшая наступление на всех направлениях. «Между прочим, в Сибири, у широких военных кругов создалось убеждение, что на выбор Московского направления подействовала больше всего боязнь молодых сибирских маршалов встретиться с Деникиным, по соединении с войсками которого им пришлось бы сойти на нет. Второе, что лестно было — это войти в Москву первыми и тем самым закрепиться на своих высоких постах… Толкал на север молодой задор свежеиспеченных полководцев, их безграмотность, уверенность, что красные не окажут серьезного сопротивления. А больше всего английский полковник Нокс и чешский воевода Гайда…»[81]. Сибирской армии было приказано овладеть районом Сарапул — Ижевск — Воткинск. Западной армии — районом Бирск — Белебей — Стерлитамак — Уфа. Оренбургской и Уральской армиям — захватить район Оренбурга — Актюбинска — Уральска.

4 марта 1919 года 1-й Средне-Сибирский корпус генерал-лейтенанта Пепеляева перешел по плотному льду Каму, между городками Осой и Оханском. Южнее выступил 3-й Западно-Сибирский корпус генерал- лейтенанта Григория Афанасьевича Вержбицкого. Два корпуса вклинились в оборону 2-й большевистской армии и взяли оба города 8 марта 1919 года. Двумя днями раньше в наступление включилась Западная Армия. 10 марта 1919 года 2-й Уфимский корпус генерал-майора Сергея Николаевича Войцеховского, численностью в 9 тыс. штыков, овладел Бирском. 14 марта 1919 года 2-й Уральский корпус генерал- лейтенанта Владимира Васильевича Голицына взял Уфу.

Бои с большевиками продолжались еще неделю. Части Пепеляева и Вержбицкого продвинулись почти на 90 верст, однако не смогли осуществить прорыва большевистского фронта. Отступая, большевики ухитрялись сохранять целостность фронта и боеспособность. 5 марта 1919 года под Уфой, в столкновении со 2-м Уральским корпусом Голицына численностью в 17 тыс. штыков, 5-я большевистская армия под командованием Блюмберга попыталась перейти в наступление силами 26-й и 27-й дивизий, однако была остановлена частям генерал-лейтенанта Ханжина. На следующий день Ханжин перешел в контрнаступление, силами корпусов генералов Войцеховского и Голицына обрушившись на большевиков севернее Уфы, и наконец прорвал фронт, поставив 5-ю советскую армию на грань уничтожения. В лобовое наступление на Уфу двинулся 6-й Уральский корпус генерал-майора Николая Тимофеевича Сукина, нарушив