далласской шпионской операции двадцатилетней давности. – Ну, как там у вас, есть прорыв?
– Нет. Это кропотливая и утомительная работа. Долгая и нудная. Финн решил отдохнуть часок. Это копание в микросхемах ужасно действует на глаза.
– Ладно. – Ева чувствовала себя не вправе выражать недовольство – в конце концов, она сама провела большую часть вечера, лежа на спине, вся обмазанная клейкой массой. – С компьютерами я вам помочь не смогу, я в этом деле не сильна, но мне надо провести несколько вероятностных тестов, проверить кое-какие версии. В мозгах, видишь ли, прояснилось. Черт возьми, я этого терпеть не могу!
– Терпеть не можешь, когда в мозгах проясняется?
– Да нет. – Ева позволила себе немного расслабиться. Она остро подмечала каждую интонацию его голоса и чувствовала, что опасаться нечего. По крайней мере сейчас. – Я терпеть не могу признавать, что вся эта дрянь, которой Трина пользуется в своей работе, действительно прочищает мозги. Я просто накачана энергией! – Ева вытащила старую, изношенную до дыр футболку, которую спрятала под высокой стопкой шелкового и кашемирового трикотажа. – И я думаю… Ты на что уставился?
– На тебя. Дорогая Ева, ты выглядишь…
– Не начинай.
Ева отмахнулась от него футболкой и отступила на два шага. «А ведь все это тоже притворство, – подумала она. – Но какое громадное облегчение – знать, что он все еще может смотреть на меня вот так. Чувствовать, как кровь согревается, а все тело напрягается, когда он так смотрит».
– Даже не пытайся.
– Тебе сделали педикюр?
Она инстинктивно поджала пальцы ног.
– Трина усыпила меня видеопрограммой и воспользовалась моим беспомощным состоянием. А теперь не говорит, как это снять.
– Мне лично нравится. Очень сексуально.
– Не понимаю, что такого сексуального в розовых ногтях. Что в них может быть сексуального? Хотя, погоди, я же забыла, с кем разговариваю! Да если бы она разрисовала мне зубы розовым, ты бы и это назвал сексуальным.
– Я сентиментальный влюбленный дурак. – Рорк подошел к ней поближе и провел большим пальцем по ее щеке. – Мягкая.
– Прекрати! – Ева шлепнула его по руке.
– И такой экзотический запах! – продолжал Рорк, подвигаясь еще ближе и принюхиваясь. – Нечто тропическое. Что-то вроде весенней лимонной рощи с легкой примесью… жасмина, как мне кажется. Жасмин распускается по ночам.
– Рорк! Руки прочь!
– Слишком поздно. – Он засмеялся и схватил ее за бедра. – Мужчина иногда имеет право отдохнуть. Восстановить силы. Почему бы тебе не стать моим тонизирующим средством?
Ева сама хотела этого, но все-таки оттолкнула его, когда он прижался губами к ее губам.
– Мой перерыв уже закончился.
– Тебе придется его продлить. На вкус ты просто неотразима! – Он провел губами по ее скуле вниз, к подбородку, а его руки тем временем уже развязывали кушак ее халата. – А ну-ка, давай поглядим… – он легонько укусил ее нижнюю губу, —…что на этот раз затеяла Трина.
Он стянул халат с ее плеч и слегка прихватил зубами обнаженную кожу на плече. Маленькое ядрышко страсти, глубоко запрятанное у нее внутри, распустилось и расцвело. Ева запрокинула голову, чтобы дать этому ядрышку больше места.
– Запомни: у тебя двадцать минут, максимум тридцать.
– Тридцать минут мне едва хватит только на то, чтобы… – Рорк замолк на полуслове, когда его взгляд упал на ее грудь. – Ну-ка, ну-ка… – В его голосе появились мурлычущие интонации, подушечкой большого пальца он потер рисунок с изображением полицейского жетона. – Что мы тут имеем?
– Одно из гениальных озарений Трины. Но не бойся, это временное. И знаешь: мне даже понравилось, когда я вышла из шока.
Рорк ничего не ответил, продолжая поглаживать изображение и обводить его пальцем.
– Рорк?
– Я потрясен. Просто сражен! Это смешно, нелепо, но меня это возбуждает. Как странно.
– Ты шутишь?
Он поднял на нее взгляд, и этот взгляд прожег ее насквозь. Нервы заплясали у нее под кожей, едва не выпрыгивая наружу.
– Ну ладно. Ты не шутишь.
– Лейтенант. – Он вновь стиснул ее бедра и поднял одним рывком. Она обхватила ногами его талию. – Вам лучше бы приготовиться.
Невозможно было приготовиться к атаке, обрушившейся на все ее чувства разом. Так как постель оказалась слишком далеко, Рорк просто бросился вместе с ней на диван. Его руки и губы ухитрялись находиться в ста местах сразу. Ева обвилась вокруг него, как плющ. Ей казалось, что если она не будет держаться изо всех сил, то просто выскочит из собственной кожи. Волна страсти с безумной скоростью проносилась по венам, по мышцам и нервам, рвалась наружу, и вот наконец все ее тело содрогнулось в целительном и освобождающем взрыве оргазма.
