– Точно, – заверила я. – От этого умерла одна девочка из Квасинда. Как-то раз она гуляла по лесу и случайно дотронулась рукой, на которой у нее была свежая царапина, до листочка, запачканного беличьей слюной. Ситуация нетипичная, но достаточно вероятная. Видишь ли, больные бешенством страдают недержанием слюны. Отсюда следует: все, что мы трогали, вполне могло быть в слюне бешеного енота.
– Ужас какой! – воскликнул Саймон.
– Еще один вопрос. Ты когда последний раз делал противостолбнячную прививку?
– Противостолбнячную? Даже не помню.
– Тогда тебе лучше ее сделать, – сказала я. – И поскорее. Смерть от столбняка крайне мучительна, даже для англичанина с аристократическим выговором.
Все, за исключением Мариэтты, сидели в трейлере и доедали нечто, весьма напоминавшее boeuf bourguignon,[10] иначе называемое ирландским рагу. У Пирса на тарелке лежала картошка, немного грибов и целая гора шпината.
– Леопольд, посмотри, что я тебе принесла! – сказала я. – У меня для всех подарки. Но сначала вы, ребята, притащите клетку для кур – она ужасно тяжелая.
Теодор и Пирс встали. Тут как раз вошел Саймон, прижимая к груди охапку обретенных нами ценностей.
– Миссис Сливенович, надеюсь, я не причиню вам неудобства?
– Вы что, к нам переезжаете? – спросила она.
– Прошу прощения? – не понял Саймон. – Ах, что вы, нет. Мы обнаружили на площадке для отдыха множество различных предметов, которые, по мнению вашей дочери Мод, могли бы вас заинтересовать.
– Вы ужинали? – спросила мамочка. – Не хотите ли попробовать восхитительное boeuf bourguignon, приготовленное моим сыном?
– Я, признаться, уже ужинал, но с удовольствием попробовал бы, если что-то еще осталось, – сказал Саймон и взглянул на тарелку Пирса. – Если можно, положите мне шпината.
– Шпината больше нет! – сказал Леопольд. – Но есть вот это. – Он протянул Саймону банку, стоявшую у нас на столе уже несколько лет. – Никто не может ее открыть. Может, вам удастся. Называется «Услада джентльмена».
Саймон брезгливо исследовал видавшую виды банку, которую некогда кто-то из нас раскопал в корзине с уцененными товарами. Леопольд кинулся на кухню, через минуту вернулся с бумажной тарелкой тушеного мяса и поставил ее перед Саймоном. Сам он уселся напротив, напряженно следя за выражением его лица.
– О, какой изыск! – сказал Саймон. – Просто восхитительно! Простите, а можно попросить кусочек хлеба? Вас это не затруднит?
– Нисколько не затруднит, – сказала мамочка и обернулась к Леопольду. – Сынок, принеси ему хлеба. Пусть он поест, а мальчики пока что занесут в дом краденое.[11]
– Мам, зачем ты называешь это краденым? – сказала я. – Мы же все нашли на помойке.
– Молодец, Мод, – сказала мамочка. – Ты поступила правильно.[12]
Леопольд принес Саймону чудесную белую булочку,[13] и они с мамочкой снова уставились на Саймона. Он подбирал хлебом подливку.
– Леопольд, скажи, неужели и эти чудесные белые булочки ты печешь сам?
– Мы покупаем вчерашний или недельной давности хлеб, а плесень я соскребаю, – сказал Леопольд. Саймон отложил булочку. – Говядину для boeuf bourguignon мы купили за полцены – у нее кончался срок реализации. На мой взгляд – никакой разницы. Все мясо лежалое. Просто подгнившие куски отрубают, а остальное продают в супермаркете. Картошка – я люблю картошку в мундире, но перевозят ее не в рефрижераторах, а в обычных грузовиках, и в ней от этого куча пестицидов. Грибы подарил маме ее корейский приятель. Хочется надеяться, он их действительно выращивает.
– Сам выращивает? – спросил Саймон, отложив вилку.
– Хочется надеяться, что выращивает, а не собирает, – объяснила я. – Видишь ли, приехав сюда из Кореи, он как-то раз отправился в лес с женой, тещей и подругой жены. И – о, чудо! – в лесу они нашли грибы точь-в-точь похожие на те, что они ели в Корее. Они набрали грибов, принесли домой и приготовили. Он отошел позвонить по телефону, а когда вернулся, увидел, что жена, теща и подруга жены бьются в конвульсиях на полу. Понимаешь, грибы хоть и выглядели так же, как те, которые они ели в Корее, на самом деле оказались другими. Двое умерли. Третьей пришлось делать пересадку печени.
– Расскажите нам что-нибудь о себе, Саймон, – попросила мамочка. – Вы хороший лорд или плохой?[14]
– Боюсь, не слишком хороший, – сказал Саймон и подцепил немного шпината с тарелки Пирса.
– Ой, дорогуша, – сказала мамочка. – Я бы вам его помыла. Он упал на пол, а Пирс его поднял и положил обратно в тарелку. Собаки шпинат не любят, а то бы они его тут же сожрали. Смотрите, шерсти не наглотайтесь.
– Наш корейский друг выращивает совсем другие грибы, – успокоил Саймона Леопольд. – А вино я использую от «Манишевиц».[15]
– Очень вкусно, – сказал Саймон, глядя в пространство.
– Нет, ну какой красавчик! – сказала мамочка. – И выговор очаровательный.
– Мам! – сказала я. – Ты что, не понимаешь, что смущаешь Саймона? Оставь его в покое. Посмотри лучше, что я еще откопала.
Теодор с Пирсом затащили в дом клетку и с грохотом шваркнули ее на пол. Из нее поднялись клубы белесой пыли, застлавшие всю комнату.
– Круто, – сказал Пирс.
– Какая грязь! – возмутилась мамочка. – Это же засохший куриный помет. От него можно заболеть. Дети, что я вам всегда говорила про птичий помет?
– От него можно заболеть! – хором ответили мы.
– Как называется та болезнь, которой я мог заразиться? – спросил Саймон встревоженно.
Мамочка собралась было ему ответить, но тут трейлер затрясло. Пол заходил вверх-вниз.
– Скорее! – крикнул Теодор. – Все бегите в тот угол.
Мы посмотрели на него.
– Сам беги, – сказала я.
– Идиотка! Надо держать равновесие! – объяснил Теодор.
Что-то странное творилось не только с полом, но и с потолком – он пополз в сторону, противоположную той, в которую двигался пол, – так бывает, когда складывается картонная коробка. Леопольд тоненько завыл. Я заткнула уши.
– Мое шоколадное суфле! – хныкал Леопольд. – Это же был первый опыт!
– Думаешь, осядет? – спросила мамочка.
– Наверняка!
Саймон пытался переползти в дальний угол комнаты, но у него никак не получалось.
– Идите в тот угол! – крикнул он.
– Я об этом и говорю, – согласился Теодор. – Идите в тот угол.
– Ой, мои бедненькие собачки! – сказала мамочка.
– Где они? – спросила я.
– В спальне. Приведи их сюда, скорее!
– Вперед, милорд! – сказала я Саймону.
– Мод, иди с ним, – велела мамочка. – Один он с собаками не справится.
– Почему обязательно я? Я боюсь.
– Что там с Трейфом, Лулу и щенками? – спросил Пирс.
– Они остались в спальне, – ответила я.
– Серьезно? – сказал Пирс. – Пойду их выпущу.
– Скорее! – крикнул Теодор. – Трейлер съехал с места. Дело плохо. Надо звонить, просить помощи.
