Глава 4
— Ну, здравствуйте.
Услышав хриплое приветствие, Слоан оторвался от своих записей насчет бильярдной комнаты и увидел гибкую цыганку в ниспадающей цветастой одежде. Длинные пряди рыжих волос струились по ее плечам и спине. Мечтательные зеленые глаза оценивающе прошлись по нему, прежде чем она впорхнула в комнату, будто эта женщина имела все время мира и желала щедро его потратить.
— Привет.
Слоан уловил ускользающий аромат сорванных полевых цветов до того, как она протянула ему руку.
— Я Лила. — Ее голос был таким же ленивым и кокетливым, как и глаза. — Вот уже несколько дней нам не удавалось встретиться.
Если существует мужчина, который не получил бы удар от такого зрелища, подумал Слоан, то тот просто уже умер и похоронен.
— Я по-настоящему жалею об этом.
Она засмеялась, потом радушно пожала ему руку. Первые впечатления очень высоко ценились Лилой, и она уже решила, каков он.
— Я тоже. Особенно сейчас. Чем занимаетесь?
— Стараюсь прочувствовать это место и людей, живших здесь. А что делали вы?
— Была занята выяснением того, влюблена ли я.
— И?
— Нет.
Лила мягко пожала плечами, но он уловил задумчивость в ее глазах, прежде чем она повернулась, обходя комнату.
— Итак, что вы планируете здесь сделать, Слоан O'Рили?
— Элегантный обеденный зал в стиле рубежа веков.
Он отодвинул назад виндзорский стул, [7] на котором сидел, и махнул рукой на разбросанные по библиотечному столу бумаги.
— Вон там уберем часть стены, откроем проход в смежное помещение, добавим несколько стеклянных раздвижных дверей и получим гостиную.
— Точно такую же, как это?
— Точно такую же, как это… после того, как решим строительные проблемы. Я нарисую несколько предварительных эскизов для вашего семейства и Трента, чтобы вы могли рассмотреть их через несколько дней.
— Странное чувство, — пробормотала Лила, проводя пальцем по старому пыльному подлокотнику стула, — представить это место новым и возродившимся, и людей здесь. — Если бы она закрыла глаза, то смогла бы совершенно ясно увидеть это помещение таким, каким оно было когда-то. — Они часто давали большие приемы, изысканные и шикарные. Могу себе вообразить моего прадеда, стоящего здесь около бильярдного стола, потягивающего виски и обдумывающего разные махинации. — Она повернулась к Слоану. — Вы думаете обо всех этих вещах, когда рисуете эскизы, ощущаете давление этого места?
— Собственно, именно так я и действую. Там на полу есть подпалина. — Он махнул карандашом. — Представляю себе, как какой-нибудь толстяк в вечернем костюме попыхивает сигарой, обсуждая войну в Европе. Несколько других стоят у окна, сняв пиджаки, покачивают стаканы с бренди и рассуждают о фондовой бирже.
— А может, слушают игру на фортепьяно и сплетничают о последней парижской моде. — Лила склонила голову. — Или продумывают возможности повлиять на голосование.
— Согласен.
— Думаю, вы именно тот человек, который нужен Башням, — решила она. — Могу я взглянуть на ваши рисунки или тем самым помешаю вам работать?
— Мой жизненный принцип — никогда не отказывать красивой женщине.
— Какой вы проницательный и умный. — Она подошла, оперлась на его плечо и подвинула к себе бумаги. — Это что — императорская комната?
— Что?
— Императорская комната, так мы называем лучшую гостевую комнату. Там на потолке должны быть арфы и херувимы. — Откинув волосы через плечо, девушка наклонилась ближе. — Здорово.
Гардеробная превратится в уютный салон, отметила она, укомплектованный небольшим баром с напитками и закусками и развлекательным центром, который будет скрыт за оригинальной деревянной обшивкой. Ванная почти не изменится, но дополнится джакузи, поставленным туда, где раньше была кладовая.
— Непревзойденное совершенство этого столетия, — пробормотала Лила. — Вы только слегка изменили первоначальное расположение.
— Трент предупредил, что хочет получить роскошь и удобство, не изменяя атмосферу. Мы сохраним большинство оригинальных материалов и сделаем копии того, что восстановить уже нельзя.
— У вас все получится. — Увиденное явно понравилось ей, глаза загорелись, и она положила руку ему на плечо. — Отец был бы счастлив. Они с мамой постоянно мечтали о реконструкции Башен. Мне очень жаль, что они не смогут увидеть этого.
Растроганный Слоан положил ладонь на ее руку. Их пальцы переплелись, когда Аманда показалась в двери. Ее первой реакцией было потрясение, стоило ей увидеть, как сестра едва ли не гладит Слоана по щеке. Потом пронзила стрела ревности. Невозможно отрицать, что происходило что-то личное, даже интимное между ними. По пятам острой болезненной стрелы следовала гордость.
Разве она не сказала себе, что он похотливый мужлан?
— Извините. — Ее голос был покрыт тонким слоем льда. — Я искала тебя, Лила.
— И нашла. — Она сморгнула слезы, но не потрудилась выпрямиться. — Я подумала, что пора встретиться со Слоаном.
— Вижу, вы уже познакомились. — Решив держаться непринужденно, даже если это убьет ее, Аманда запихнула в карманы вспотевшие руки. — Теперь твоя очередь копаться в кладовой.
— Именно этим я вынуждена заниматься в свой свободный день. — Лила сморщила нос, затем послала Слоану улыбку. — Калхоуны стали детективами, разыскивая ключи к потайному месту неуловимых изумрудов.
— Да, я в курсе.
— Возможно, вы прорубите какую-нибудь стену, и они упадут вам в руки, такие же невероятные и сверкающие, как в тот день, когда Бьянка спрятала их. — Вздохнув, Лила отодвинулась от него. — Ладно, раз уж долг зовет, надо переодеться. Мэнди, тебе необходимо взглянуть на некоторые эскизы Слоана. Они великолепны.
— Держу пари.
В тоне звучало прямое предупреждение, если бы Лила так хорошо не знала сестру. Ага, подумала она, подняв брови, вот оно что. Но поскольку никогда не могла сопротивляться искушению подразнить Аманду, наклонилась и поцеловала Слоана в щеку.
