предков, сказал Логан. – Я тоскую по тебе даже тогда, когда ты рядом. Всегда.
Почувствовав, что она ускользает, Сэм попытался ее удержать. Но Майя все равно ускользнула, а он остался сидеть на табуретке и смущенно хлопать глазами.
– Тс-с… – Она бережно погладила его по голове. – Подожди минутку.
Когда в мозгу прояснилось, он стиснул кулаки.
– Ты одурманила меня. Ты не имела права…
– Иначе тебе было бы больно.
Она никогда не выносила вида чужой боли. Отвернувшись от него, Майя собирала свои горшочки и пыталась прийти в себя. Избавив его от боли, она причинила боль себе самой. Его гэльские слова ранили Майю в самое сердце.
– Кто бы говорил о правах… Я не умею исцелять раны мгновенно. Это выше моих сил. Но зато теперь они быстро заживут.
Сэм нагнул голову и посмотрел на свое плечо. Отметины почти исчезли, и боли он больше не чувствовал. Удивительно… Логан посмотрел ей в глаза.
– Ты совершенствуешься.
– Я потратила много времени на изучение и усиление своего дара. – Она поставила горшочки на место и положила руки на стойку. – Я очень разозлилась на тебя. Мне нужно подышать свежим воздухом.
Майя направилась к задней двери и вышла в сад.
Стоя у пруда, она следила за золотой рыбкой, нырявшей в кувшинках. Когда за спиной послышались шаги, она обхватила локти ладонями.
– Можешь злиться, шипеть и брызгать слюной сколько угодно, это ничего не изменит. Я участвую в этом, Майя. Являюсь частью происходящего. Нравится тебе это или нет.
– Мужской шовинизм и безрассудство не имеют к этому никакого отношения. Нравится тебе это или нет.
Если она считает, что Сэм должен просить прощения за сделанное, то ей придется долго ждать.
– Я увидел в этом шанс. Возможность. И рисковал осознанно.
Она резко обернулась.
– Это я должна рисковать! Я, а не ты!
– Ты уверена в своей правоте. Как всегда. Тебе никогда не приходило в голову, что может существовать другой способ?
– Я никогда не сомневаюсь в том, что у меня здесь. – Она прижала ладони к животу. – И здесь. – Ладони прижались к сердцу. – Ты не можешь сделать то, что должна сделать я. А если бы и мог…
– Да?
– Я бы этого не позволила. Это мое по праву рождения.
– И мое тоже, – возразил он. – Майя, если бы я смог убить его сегодня ночью, все было бы кончено.
Ее гнев сменился усталостью.
– Ты все знаешь. Прекрасно знаешь. – Она поправила волосы и пошла по тропинке между копьями ирисов, ожидавших поры цветения. – Одно изменение вызывает тысячу других. Случайное изменение части целого может уничтожить все целое. Таковы правила, Сэм. Правила, установленные более мудрыми людьми, чем мы.
– Ты всегда была сторонницей строгого соблюдения правил. В отличие от меня. – В словах Сэма звучала горечь, которую Майя ощущала так же сильно, как и он сам. – Неужели ты думала, что я буду стоять в стороне? Думаешь, я не вижу, что ты плохо спишь и ничего не ешь? Я чувствую, как ты борешься со страхом, и это надрывает мне сердце.
Майя обернулась. Она хорошо знала эту неугомонную страстность. Именно она привлекла ее к этому мальчику. И, помоги ей Бог, влекла к этому мужчине.
– Если бы я не боялась, это было бы глупо, – наконец сказала она. – А я не дура. Ты не можешь стоять у меня за спиной. И больше не станешь бросать вызов тому, что пришло за мной. Дай мне слово.
– Не дам.
– Попытайся проявить благоразумие.
– Нет. – Сэм схватил ее за руки и привлек к себе. – Попроси что-нибудь другое.
Он впился в ее губы. Этот поцелуй, жадный и почти жестокий, был похож на клеймо. Майя исцелила его раны, но разбередила и разожгла его чувства. Открыла его сознание и вошла в него только для того, чтобы уйти снова и заставить его ощутить пустоту. Сейчас он нуждался в том, чтобы вернуть хотя бы часть.
Логан крепко держал Майю за руки, не позволяя ей ни бороться, ни сдаться. Делая ее беспомощной перед голодным поцелуем, в котором не было и намека на нежность. Собственные трепет и наслаждение ошеломили ее и заставили почувствовать стыд.
И все же она могла остановить его. Для этого ей требовалось всего-навсего прийти в себя. Но сознание было переполнено им так же, как тело было переполнено желанием.
– Я больше не могу. – Он оторвался от ее губ и начал целовать лицо. – Стань моей или прокляни, но сделай это сейчас.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– А если я скажу, чтобы ты ушел? Убрал руки и ушел?
Он провел рукой по ее спине, запустил пальцы в волосы и сжал их в кулак.
– Не надо.
Майя думала, что хочет заставить его страдать. Но теперь, когда он действительно страдал, она не могла этого вынести. Двое страдающих – это уже перебор.
– Тогда пойдем в дом и будем вместе.
10
Они набросились друг на друга, едва успев добраться до кухни. Майя, прижатая спиной к задней двери, наконец дала себе волю.
Прикосновения и ласки этих сильных рук были чужими и знакомыми одновременно. Майей овладело чувство дикой свободы, отметавшее все вопросы, треноги и сомнения. Снова чувствовать себя желанной, желанной до отчаяния. Ощущать, что твоей физической тяге отвечает такая же, не менее ненасытная…
Майя раздвинула в стороны полы его разорванной рубашки, прижала жадные ладони к его жаркой и гладкой плоти и укусила, сгорая от желания ощутить ее вкус. Потом она что-то требовательно прошептала, и они шатаясь выбрались из кухни.
Когда они споткнулись о столик в коридоре, на пол упало что-то стеклянное и музыкально звякнуло. Подошва растоптала в пыль то, что секунду назад было крыльями хрустальной феи.
Потеряв способность дышать и думать, Майя не отрывала губ от его раненого плеча. Никто из них не заметил, когда отметины успели побледнеть.
– Прикасайся ко мне. Не убирай рук.
Он скорее умер бы, чем отпустил ее.
Ладони Сэма продолжали ласкать выпуклости ее стройного тела; от его трепета первобытное желание становилось еще сильнее. Когда Майя затаила дыхание, а потом застонала, у него закипела кровь.
Он провел руками по восхитительно длинным голеням Майи, издал стон, ощутив жаркую родинку на ее бедре, и, забыв о тонкостях, нетерпеливо рванул кусочек шелка.
– Я должен… – Он ввел в нее пальцы. – О боже… – Сэм зарылся лицом в ее волосы. – Еще, еще, еще! – Желание было таким диким и нестерпимым, что он коснулся зубами ее шеи, заставив Майю задрожать всем телом.
Горячее, влажное, неслыханно нежное… Он снова нашел рот Майи и стал пить ее дыхание.
Они тащили друг друга наверх. Пальцы Сэма терзали мелкие пуговицы на спине ее платья, обнажая тело.
– Я должен видеть тебя. Видеть тебя.
Платье упало и осталось лежать на лестнице. Добравшись до площадки, он потянул Майю направо.
– Нет, нет! – Она протянула руку к пуговице его джинсов. – Туда.
Майя развернула Сэма налево и задрожала, когда он расстегнул застежку лифчика и обхватил ладонями
