слушать какой-то длинный и скучный рассказ медсестры Танечки. Воодушевленная возможностью посидеть с ним наедине и помочь ему с документами, она болтала, не умолкая.
– Вы представляете, Вячеслав Михайлович, мой хорек стал мужчиной.
– Что? – бормотал Тетерин, не вдаваясь в суть ее монолога.
– Хорек! Я ведь хорька держу. Сто раз вам уже говорила.
В этом «сто раз» явно прозвучал упрек в невнимательности к ее одинокой и трогательной женской судьбе, но Тетерину сейчас было не до чужих упреков. Ему вполне хватало своих.
– А теперь мы ему самочку нашли. У них, знаете ли, все весело так получилось…
Танечка продолжала про своего хорька, а Тетерин мечтал о том, чтобы она замолчала. Он понимал, что в странном ироническом порыве провидение доканывает его совершенно дурацкой историей о половой инициации несчастного грызуна – или хищника, который охотится на грызунов, – этого он точно не знал, но это было и неважно. Метафора состояла в том, что если уж хорек стал мужчиной, то Тетерин должен был немедленно вскочить и отправиться в злосчастный фонд. Ибо мужчины поступают именно так. А хорьки остаются шуршать никому не нужными документами.
Бледной тенью в его голове проскальзывала еще и мечта о землетрясении, внезапном банкротстве фонда или падении метеорита, который точечным образом угодит прямо в то здание, где сидят эти мелкие злобные хорьки, но Тетерин старался мужественно отгонять от себя сладкие грезы. Он даже не подозревал, что чудо и спасение придут совершенно с другой стороны, без всякого форс-мажора.
Когда он уже готов был сдаться и признать, что Танечкины рассказы о совокуплении ее подопечного наносят его психике гораздо больший вред, чем поход к саблезубым кредиторам, дверь его кабинета распахнулась, и на пороге возник тот самый Михаил Семенович, у которого он определил предынсультное состояние в казино. Позади сияющего, как американский космический «челнок» при взлете с мыса Канаверал, Михаила Семеновича возвышался огромный и тоже знакомый Тетерину охранник.
– Ну что? – громогласно возопил Михаил Семенович. – Не узнаешь, голубь мой сизокрылый?
– Узнаю, – пробормотал Тетерин. – Только… Как вы меня нашли?
– Да как же я не найду? Я бы тебя из-под земли достал! Ты же мне жизнь спас. Мне профессора потом все объяснили – если б не ты, загнулся бы я в том казино. Ну, иди ко мне. Дай я тебя обниму!
Михаил Семенович продолжал стоять на пороге распахнутой двери, широко раскинув дружеские объятия и даже не пытаясь пройти в кабинет. Из-за его спины молчаливо и сухощаво выглядывали старушки, сидевшие в коридоре и терпеливо ожидавшие начала приема.
Поскольку Михаил Семеныч не двигался с места, Тетерин поднялся из-за стола и покорно пошел в его объятия.
– Вот оно, мое спасение! – воскликнул тот, заключая свои могучие руки в крепкий замок на спине у Тетерина.
Тому на мгновение даже показалось, что он попал в плен и, чтобы вырваться из этого плена, ему надо предпринять довольно серьезные усилия.
– Хлипковатый ты у меня, – продолжал Михал Семеныч, не выпуская Тетерина. – Поехали, я тебя подкормлю.
Совершенно не слушая неодобрительного шебуршания старушек, он увлек Тетерина по коридору, и тот послушно последовал за ним, так и не сняв халата. На первом этаже Михал Семеныч внезапно остановился у двери заведующего поликлиникой.
– Ну-ка, зайдем на минуту, – сказал он и хлопнул Тетерина по спине, подталкивая его вперед, как будто это Тетерину, а не ему вдруг захотелось увидеть заведующего.
Тетерин так и вошел в кабинет первым, но заведующий его даже не заметил. Он как рентгеновский аппарат просветил за ним Михаила Семеныча и тут же мягким шаром вскочил из-за своего стола.
– Какие люди! – разулыбался он, и по его сладкой как дыня, медообразной интонации Тетерин понял, что лично он в число «людей» не входит.
«Люди» были Михаилом Семеновичем.
– Привет, Боря, – сказали они и вошли в кабинет.
Тетерин остался стоять у порога. Его появление для заведующего было настолько малозначительным событием, что тот даже не удивился приходу Михаила Семеныча с кем-то еще. «Кто-то еще» заглядывали к нему в течение дня постоянно и не заслуживали внимания.
Впрочем, уже в следующую секунду расклад сил неожиданно переменился.
– Ты мне скажи, Боря, – нежно потрепал Михаил Семеныч Тетерина по плечу. – Он у тебя зав. отделением работает?
– Нет, – удивленно покачал головой заведующий, пытаясь быстро сообразить, что происходит.
– А я говорю – работает, – мягко сказал Михаил Семеныч и провел пальцем по столу, как будто проверял – нет ли на нем пыли.
– Ну… хорошо. Я и сам давно думал… Замечательный специалист…
Заведующий, очевидно, хотел добавить что-то еще, но Михаил Семеныч решительно пожал ему руку.
– Будь здоров, Боря. Супруге привет.
Томка не собиралась тратить на себя те деньги, которые выиграла в казино. Она планировала играть дальше. После такого легкого, быстрого, а главное, большого выигрыша она была теперь совершенно уверена в том, что так всегда и бывает. Репортажи по телевизору, страшные рассказы соседок во дворе о том, как чей-то муж проиграл целую квартиру, казались ей выдуманными и несущественными. Все они были неправдой, призванной только к тому, чтобы отпугнуть ее, Томку, от следующего похода в казино. Однако Томка отпугиваться не хотела. Впервые в жизни она почувствовала, что может не только принести деньги в семью и в этом смысле стать равной Степану, но даже решить сложнейший квартирный вопрос.
Томка на полном серьезе собиралась выиграть джекпот и погасить хотя бы половину кредита. Она была уверена, что это другим не везет, а ей достаточно лишь прошептать: «Лети, лети, лепесток» – и выигрыш будет у нее в кармане.
Однако после того как Иван Александрович внезапно обрел память, Томка лишилась необходимого для игры ресурса. Сидя в своей комнате, она строчила на швейной машинке пододеяльник и пыталась придумать, где бы найти деньги. От этих финансовых планов ее отвлек Юрка. Впрочем, он хотел того же самого.
– Мам, – сказал он, заглядывая в комнату. – Дай две тысячи рублей.
Томка печально покачала головой.
– Юр, у нас нету.
– Мне на неделю всего. Я потом верну. Мне на рынке заплатить должны. Я вот пять тысяч заработал, но две еще не хватает.
Увидев деньги, которые сын вынул из кармана, Томка перестала стрекотать машинкой и о чем-то задумалась.
– А тебе на что нужно? – спросила она сквозь эту задумчивость.
– Я камеру должен купить.
– Видеокамеру?
– Ну да. А какую еще?
– Так она ж дорогая.
– Я в курсе, – пожал плечами Юрка. – Потому и прошу. Я просто не успеваю. Мне быстро надо.
Томка еще о чем-то подумала и опять покачала головой.
– Нет, сына, у меня денег нету. У дедушки попроси.
– Просил уже.
– И чего? Не дает?
– Да нет. Он просто решил этого Николая в Китай отправить. Все деньги ему отдал.
– Решил все-таки? – удивилась Томка.
– Ну да. Тот уже собирается.
– Это хорошо, – протянула она.
Впрочем, было видно, что ее волнует другое. Николай, возможно, и был способен решить проблемы с
