карточку, когда она приходила с визитом, — а может, это сделал его дружок Сэнди, — клонировал ее и положил на место, а Колтрейн и не заметила. Вырубил ее на лестнице, привел в чувство, чтобы сказать, что не позволит женщине диктовать ему, когда роман окончен. Может, позволил ей умолять, обещать, клясться в любви… все, что угодно, лишь бы, как она думает, спасти себе жизнь. Но он знает, что она лжет, и от этого все становится только хуже. И тогда — раз! — и конец. Тушите свет. — Ева покачала головой. — Нет, это правдоподобно, но неправда. Не строится. Чего-то не хватает.
— Он причинил бы ей больше боли. Вот о чем ты думаешь.
— А ты разве так не думаешь? Шлюха его кинула, а теперь разводит ноги для кого-то другого. Пусть заплатит.
— Он любил ее, — возразил Рорк. — Может, так сильно, что готов был убить, но не хотел причинять ей боль.
Ева прекрасно поняла, что он имеет в виду, и покачала головой.
— Люди такие психи… Это не порыв, не горячка, не аффект. В состоянии аффекта люди так себя не ведут. Он ведь не сказал: «Пойду туда и покажу этой шлюхе». Нет, все было слишком хорошо организовано. Значит, он это задумал и спланировал уже давно? Еще до того, как приехал в Нью-Йорк? Допустим, он знал о Моррисе. Он мог пустить за ней «хвост» и узнать про Морриса. И тогда происходит практически все то же самое. Он ее приглашает, держится приветливо. Так приятно снова тебя увидеть, рад, что ты счастлива. Ну что ты, мы же взрослые люди! Потом он звонит ей, говорит, что надо еще раз встретиться, или говорит, что у него проблемы, ему нужна ее помощь. В общем, легенда неважна, лишь бы выманить ее из дому. И она пошла.
Ева с трудом пробивалась сквозь уличные заторы.
— А вот еще один вариант. Они все еще были любовниками. Она была у него в руках. Все пошло наперекосяк, и он ее убил. Или заказал кому-то. И мне ужасно не нравится, что это больше всего похоже на правду.
— Это похоже на правду только в свете нынешних данных, — возразил Рорк. — Я чем-нибудь могу помочь с Моррисом?
— Нет. Я позвонила ему сегодня утром, оставила сообщение. Мне не хотелось… ну, ты понимаешь. Просто дала знать, что мы над этим работаем, а он может позвонить, когда захочет, в любое время. Мне придется спросить его, знает ли он, что у нее была связь с Алексом Рикером. Тут я ничего не могу поделать, спросить придется, хотя вряд ли он об этом знал. Он бы мне вчера сказал. Он, конечно, был в шоке, но он все равно сказал бы, дал бы наводку. Значит, мне опять придется нанести ему удар. Уже второй раз.
Рорк знал, что ей было бы легче встретиться лицом к лицу с вооруженным психопатом.
— Я могу кое-что передвинуть в своем расписании и поехать с тобой. Мы могли бы повидать его прямо сейчас.
Его предложение растрогало Еву. Он готов был это сделать, он готов ради нее на все.
— Я не могу. Мне надо на работу, надо все это зарегистрировать, отдать парализатор в лабораторию. Надо ввести Пибоди в курс дела. Плюс куча всего другого. Надеюсь, к разговору с Моррисом у меня будет в руках что-то определенное.
Ева подъехала так близко к башне из черного стекла, штаб-квартире «Рорк Индастриз», насколько позволяло безумие Нью-Йорка.
— Спасибо.
— Дела громче слов.
Рорк притянул ее к себе и, наклонившись, овладел ее ртом в поцелуе, от которого — Ева готова была в этом поклясться! — маленькие красные сердечки, как в комиксах, заплясали у нее над головой.
— Береги моего копа.
— Я стараюсь, чтобы это вошло в привычку.
— Плохо стараешься.
Он вышел из машины, одарил Еву на прощание взглядом ослепительно-синих глаз и направился по тротуару к башне.
Первым делом Ева зашла в лабораторию и передала на проверку парализатор. По дороге в отдел убийств она составила в уме список неотложных дел. Внести в файл беседу с Алексом Рикером. Записать туда же свои соображения. Проверить, хотя бы из любопытства, как часто контачил сын с отцом. Прокачать вероятность всех сценариев, которые она изложила Рорку.
Встретиться с Мирой, получить психологический портрет жертвы и убийцы. Ввести Пибоди в курс дела, изучить результаты электронного отдела.
Потом, поскольку невозможно это откладывать, придется заняться, как она сказала Рорку, «кучей всего другого».
А именно: придется позвонить Дону Уэбстеру в отдел внутренних расследований.
Потому что, черт побери, если кто-то и унюхал, что между Колтрейн и сыном Макса Рикера что-то было, так это парни из отдела. А если они знали, информация о романе должна была перекочевать из Атланты в Нью-Йорк.
Уэбстер должен знать.
Мысль о том, что надо будет выуживать сведения из внутренних расследований — более того, из бывшего одноразового любовника! — бесила Еву. Вся внутренне кипя, она вошла в «загон» отдела убийств.
— Даллас! Эй! Погоди!
Ева, хмурясь, отмахнулась от Пибоди:
— Дай мне пять минут.
— Но…
— Пять! — рявкнула Ева и прошла в свой кабинет.
В кресле для посетителей сидел Моррис.
— Ой, привет.
В следующий раз, поклялась себе Ева, когда Пибоди попытается ее задержать, она не будет от нее отмахиваться.
— Я все прекрасно понимаю. — Он поднялся на ноги, и Ева увидела следы бессонной ночи на его лице — бледность, мешки под глазами… — Я прекрасно понимаю: не надо путаться у тебя под ногами, не надо задавать вопросы, не надо тебя погонять, ты сама себя погоняешь так, что никому мало не покажется. Все это я знаю. Но это не имеет значения.
— Все нормально. — Ева закрыла дверь. — Все в порядке.
— Я собираюсь к ней. Я должен ее увидеть. Но мне надо было сперва зайти к тебе. Скажи мне все, что можешь. Хоть что-нибудь. Все, что у тебя есть. И тогда я пойду к ней.
У Евы зазвонил телефон, но она не стала отвечать.
— Ты же любишь кофе с молоком, верно?
— Да, спасибо. Молока — самую каплю.
Ева запрограммировала кофе. Это позволило ей выиграть немного времени и выстроить ответ.
— Я поговорила с ее родственниками.
— Знаю. Я тоже с ними говорил.
Она дала ему кофе и села за стол.
— И я поговорила с ее лейтенантом — здесь и в Атланте. С ее бывшим напарником. С ее здешней командой. Ее все любили.
Моррис кивнул.
— Ты пытаешься меня утешить. Спасибо тебе, конечно, но мне нужно нечто большее. Мне нужны факты. Предположения, если это все, что у тебя есть. Мне нужно знать, что произошло. И почему. Обещай, что скажешь мне правду. Ты должна обещать. Если ты дашь мне слово, не сможешь его не сдержать. Обещаешь сказать мне правду?
— Ладно, — кивнула Ева. — Правду. Даю тебе слово. Но мне нужно то же самое от тебя. Мне надо кое о чем спросить, и мне нужна правда.
— Ложь ей не поможет.
— Нет, не поможет. Моррис, ты знал, что у детектива… что у Амариллис были интимные отношения с
