— Уверен, она сама о себе позаботится, когда будет готова.
— Вряд ли, если у нее нет ни минутки, чтобы осмотреться вокруг. Да еще и после развода с этим человеком…
Коко остановила себя, ведь, начав говорить о Бакстере Дюмонте, трудно замолчать, а сейчас такая беседа едва ли подходяща.
— Ладно, в любом случае она слишком занята цветами и детьми, так что мне приходится не спускать с нее глаз. Вы ведь не женаты, правда?
По крайней мере, никто не смог бы обвинить миссис Макпайк в излишней деликатности, изумился Холт.
— Неправда. В Портленде у меня жена и шестеро детей.
Коко моргнула, затем засмеялась.
— Нетактичный вопрос, — признала она. — И пока не задала еще один такой же, пожалуй, оставлю вас в покое.
Гостья направилась к выходу, очень довольная, что у хозяина дома хватило хороших манер, чтобы проводить ее и открыть дверь.
— О, между прочим, в субботу в шесть часов состоится бракосочетание Аманды, и мы даем прием в бальном зале в Башнях. Буду рада, если вы придете.
Неожиданный поворот сбил Холта с толку.
— Сильно сомневаюсь, что придусь ко двору.
— Очень даже придетесь, — настаивала Коко. — Наши семейства так давно знакомы, Холт. Мы все будем рады увидеть вас на свадьбе.
Коко направилась к своей машине, потом обернулась и снова улыбнулась:
— И у Сюзанны нет спутника. Такая жалость!
Вор называл себя разными именами. Впервые прибыв в Бар-Харбор в поисках изумрудов, использовал фамилию Ливингстон и изображал из себя успешного британского бизнесмена. Тогда ему не слишком повезло, и он вернулся под личиной богатого и эксцентричного Эллиса Кофилда. Но из-за новой неудачи и неумелости помощника пришлось отказаться и от этого прикрытия.
Партнер погиб, что стало просто маленьким неудобством. Теперь преступник явился под именем Роберта Маршала и даже питал некоторую нежность к очередному «я».
Маршал был худощавым, загорелым, обладал легким бостонским акцентом, носил темные волосы почти до плеч и свисающие усы. Благодаря контактным линзам глаза обрели карий цвет, челюсть слегка выпячивалась. Переделка ротовой полости стоила немалых денег, зато неузнаваемо изменила форму подбородка.
Злодей вполне комфортно чувствовал себя Маршалом и весьма порадовался, когда его наняли чернорабочим на реконструкцию Башен. Пришлось подделать рекомендации, что увеличило накладные расходы. Но изумруды того стоили. Грабитель намеревался заполучить сокровище любой ценой.
За прошедшие месяцы камни превратились из трудного дела в одержимость. Маршал не просто хотел ожерелье. Он его жаждал. Нашел рискованную работу, однако близость к Калхоунам только добавляла остроту игре. Как-то он прошел всего в трех футах от Аманды, когда та направлялась в западное крыло поговорить со Слоаном O'Рили. Ни один из знавших его как Ливингстона не бросил на него второго взгляда.
Маршал усердно трудился, таскал оборудование, расчищал завалы. Безропотно выполнял все поручения. Поддерживал дружеские отношения с другими рабочими, иногда даже после окончания смены ходил с ними пить пиво.
А потом возвращался в арендованный дом на другой стороне залива и строил планы.
Система безопасности в Башнях вообще не представляла проблемы… и, когда понадобится, он легко проникнет во внутренние помещения. Работая на Калхоунов, Маршал получил возможность крутиться поблизости, поэтому наверняка услышит какие-либо новости о прогрессе в поисках ожерелья и, соблюдая осторожность и используя воровские навыки, тут же пустится по следу.
Украденные бумаги не подсказали ни единой зацепки. Если только что-нибудь не обнаружится в пожелтевшем письме, адресованном Бьянке и подписанным просто «Кристиан». «Любовное послание, — размышлял Маршал, укладывая доски, — надо его изучить».
— Эй, Боб. Есть минутка?
Маршал посмотрел вверх и приветливо улыбнулся мастеру:
— Конечно, минуток полным-полно.
— Хорошо. Надо перенести несколько столов в бальный зал для завтрашней свадьбы. Леди покажут тебе с Риком.
— Понял.
Маршал двинулся внутрь, подавляя нервную трясучку от представившейся возможности свободно прогуляться по дому. Получил инструкции от взволнованной Коко, затем с одной стороны взялся за край тяжелого столика с секционной раскладной крышкой, чтобы перенести на другой этаж.
— Как считаешь, он придет? — спросила Сюзанну Кики, когда они закончили отмывать зеркальные стены.
— Сомневаюсь.
Кики откинула со лба короткие черные волосы, выискивая разводы на очищенной поверхности.
— А я думаю, что появится. И, если мы гурьбой насядем на него, сломается и присоединится к нашим дружным рядам.
— Вряд ли.
Сюзанна оглянулась и увидела, как двое мужчин сражаются со столом.
— О, поставьте к той стене. Спасибо.
— Никаких проблем, — процедил Рик сквозь зубы.
Маршал просто улыбнулся и ничего не сказал.
— Возможно, если Холт увидит фотографию Бьянки и услышит пленку с записью беседы с горничной, работавшей здесь в тот год, то возьмется за дело. Он единственный оставшийся член семьи Кристиана.
— Эй!
Рик приглушил ругательство, когда напарник внезапно отпустил стол.
— Не думаю, что он слишком дорожит семейными узами, — вставила Сюзанна. — Единственное, что не изменилось в Холте Брэдфорде — он по-прежнему одиночка.
Холт Брэдфорд. Маршал запомнил имя, потом обратился к сестрам через комнату:
— Чем еще можем помочь, леди?
Сюзанна рассеянно посмотрела через плечо:
— Пока ничем. Большое спасибо.
Маршал усмехнулся:
— Не за что.
— Какие красотки, а? — пробормотал Рик, выходя из помещения.
— О да.
Но Маршал говорил об изумрудах.
— Послушай, дружище, хочу…
Рик прервался, когда на верхней ступеньке показались еще две женщины и мальчик, и подарил им широкую белоснежную улыбку. Лила лениво усмехнулась в ответ и продолжила спускаться.
— Черт, о черт, — прижал руку к сердцу Рик. — Это место просто набито красотками.
— Простите за косые взгляды, — мягко сказала Лила спутнице. — Большинство из них не кусается.
Худенькая рыжеватая блондинка, идущая рядом, рассеянно улыбнулась. В настоящее время парочка глазеющих рабочих представляла наименьшую из ее забот.
— Мне и правда не хочется стеснять вас, — начала гостья с легкой юго-западной протяжностью. — Я помню просьбу Слоана, но уверена, будет лучше, если мы с Кевином переночуем в гостинице.
— Жаль, что сезон уже прошел, а то могли бы разбить палатку. Мы все хотим поселить вас здесь. У
