небе.
– Ах, тебе прекрасно известно, как я ненавижу разные там сантименты, Джинни. – Дженел высвободилась из объятий подруг и вынула кружевной платочек из вязаного ридикюля, висевшего у нее на запястье. Прижав платочек к уголку глаза, она захлюпала носом.
– Ты плачешь? – не веря своим глазам, воскликнула Эдвина.
– Конечно же, нет. – Дженел убрала носовой платок. – У меня аллергия на ваши ужасные духи.
Джинни с Эдвиной переглянулись и обменялись улыбками. У Эдвины потеплело на сердце. Она раньше и представить не могла, что неприятности так сплотят их. Неприятности и… Прескотт Дивейн.
Словно прочитав ее мысли, в комнату вошел дворецкий Уинноуз и объявил:
– Прибыл мистер Дивейн. Пригласить его сюда?
Сердце у Эдвины радостно забилось, но она постаралась унять душевный трепет и спокойно произнесла:
– Да, будьте так любезны. – Хотя ее голос не дрогнул, алые, как маков цвет щеки, выдавали волнение.
– О! Мне не терпится поскорее сообщить ему радостную новость! – воскликнула Дженел. – И показать карту усадьбы Кендриков.
– У тебя есть карта усадьбы? Откуда она у тебя? – изумленно спросила Эдвина.
– Прескотт сказал, что надо выяснить, не перестраивались ли в последнее время здания в их усадьбе, а потом получить копии архитектурных проектов. В архитектурном обществе Линвуда нам сообщили, что последняя реконструкция проводилась в тысяча восемьсот первом году.
– Замечательная мысль. И как мне самой это не пришло в голову?
Дженел подняла вверх указательный палец.
– И нам удалось также получить несколько набросков садов. Мистер Фрэнсис Баттерфидд проектировал сады только в прошлом году и представил эскизы в книге образцов. Выглядят они очень живописно, и мне не терпится убедиться в этом воочию. Мы сможем совершать прогулки по саду. Они так бодрят и поднимают настроение!
– Вне всяких сомнений, – согласилась Эдвина. – Это было бы восхитительно.
– Мистер Дивейн, – объявил Уинноуз.
В гостиную пружинящей походкой вошел Прескотт, и сердце Эдвины затрепетало от счастья. Ее бросило в дрожь. Эдвине хотелось броситься к Прескотту на шею, но она только слегка наклонила голову в знак приветствия.
Сегодня он был особенно красив в васильковом пиджаке с блестящими медными пуговицами, в облегающих белых бриджах и сверкающих ботфортах.
Эдвина с облегчением отметила про себя, что у Прескотта было спокойное и беззаботное выражение лица. От вчерашней мрачности не осталось и следа.
– Добрый день, дамы, – поздоровался он своим глубоким низким голосом, от которого по коже у Эдвины побежали мурашки.
Джинни и Дженел приветливо кивнули.
Эдвина поправила свои юбки лимонно-желтого цвета, надеясь, что не измяла нежную кисею платья. Затем она подняла глаза на Прескотта и заметила, что он смотрит на нее с любопытством. Ее охватило волнение, но она не подала виду и невозмутимо подняла бровь.
– Вы сегодня прелестны, как никогда, Эдвина. Этот цвет вам к лицу.
Наверное, Прескотту тоже хотелось все уладить. Его слова звучали искренне и сердечно.
– Хватит хвалить новые платья Эдвины, – изрекла Дженел, размахивая приглашением. – У меня прекрасные новости. Правдами и неправдами мне удалось заполучить последние приглашения на вечеринку в имение Кендриков. Теперь мы все сможем туда поехать!
– Новости и вправду отличные, – согласился Прескотт и вынул из кармана пиджака небольшой листок бумаги. – А я сумел достать список гостей.
Эдвина от радости захлопала в ладоши:
– Замечательно!
Дженел подошла к Прескотту и протянула ему приглашение.
– Чертежи дома ждут вас в библиотеке. Можете ознакомиться с ними. А Люси сегодня принесет книгу образцов со схемой садов вокруг особняка.
– Вы потрудились на славу, – отметил Прескотт. – По-моему, в вас дремали задатки настоящего детектива.
Дженел просияла. Гордо вскинув голову, она пробормотала:
– О, подумаешь! Я не сделала ничего особенного.
Джинни выступила вперед и с волнением спросила:
– Что нам еще приготовить? Все происходит так стремительно, что я боюсь в спешке что-нибудь упустить.
– Можете не волноваться так за Эдвину, Джинни, – успокоил ее Прескотт. – Мы не оставим шантажисту ни малейшего шанса.
