– Ах!..
– Но меня беспокоит одна вещь, Эдвина. У вас никогда не было романтической связи…
Она откинулась назад.
– Нет, никогда… – Эдвина смотрела Прескотту в глаза. О, как ему хотелось еще раз познать вкус ее нежных губ! – До того бала у Бонов… Я никогда не думала, что способна на это.
В голове у Прескотта промелькнула мысль о ее замужестве, но ему не хотелось спрашивать Эдвину об этом, чтобы не спугнуть очарование момента. Тем более что доктор Уиннер говорил о том, как Эдвина была предана своему покойному мужу. Стоило Прескотту подумать о том, каким сокровищем посчастливилось обладать сэру Джеффри, как он чувствовал безотчетную ревность.
– И что же теперь будет, Эдвина?..
– Я хотела бы… еще немного поэкспериментировать.
Его ревность сразу же бесследно исчезла. Кончики его губ приподнялись, и, глядя на нее лукаво, Прескотт спросил:
– Выходит, я искушаю вас, Эдвина?
– В некотором смысле. Я никогда не предполагала, что меня…
Прескотта охватила радость, но он сумел ее сдержать. Она в первый раз с ним флиртовала! Может быть, именно новизна того, что она испытывала, усиливала остроту ее желания.
– Я никогда раньше не испытывала… такого искушения, – вымолвила она, чуть дыша. – Никогда.
Радость постепенно перерастала в восторг. Прескотт прямо-таки купался в счастье. Так, значит, Эдвина хочет его так же сильно, как он хочет ее! Господи, какой это волшебный вечер!
Однако Прескотт был полон решимости сделать все от него зависящее, чтобы Эдвине было хорошо с ним. Он знал, что эту женщину не так-то легко завоевать.
Он запрокинул ее голову. Ее кремового оттенка кожа вся словно светилась изнутри. Эта нежная, как лепесток розы, кожа и сладкие восхитительные губы могут свести с ума любого мужчину. Но сегодня эта женщина принадлежит ему и только ему.
– Я не хочу, чтобы у вас остались какие-нибудь сожаления, Эдвина.
– Какие могут быть у меня сожаления, если мы с вами еще ничего не сделали?
– Какая дерзость! Мне она нравится в вас. – Прескотт потянулся губами к ее губам. Он вложил в свой поцелуй всю силу страсти, с какой он хотел быть внутри ее.
Эдвина прижалась к Прескотту. Она обвила его шею руками, и ее тело стало словно бы таять рядом с ним, как плавится воск свечи. Это были те же ощущения, которые она испытывала, когда он целовал ее на улице в нише. И даже гораздо более сильные.
Прескотт гладил ее плечи и спину. Прильнув к нему, Эдвина тихо стонала. Ей было так хорошо, что он твердо знал, что она будет принадлежать ему. И очень скоро.
Прескотт отстранился – немного более резко, чем следовало.
– Не здесь, – прохрипел он.
Эдвина зашаталась, и Прескотт привлек ее к себе. Она закрыла глаза, откинула голову назад и подставила ему свою изящную шею, соблазнительный изгиб которой притягивал его, как магнитом. И неожиданно для него самого губы Прескотта скользнули по нежной, солоноватой на вкус коже.
Его рука – как будто сама по себе – обвилась вокруг талии Эдвины, а затем проникла ей под накидку. Через тонкую кисею платья Прескотт гладил ее грудь, лаская жесткий сосок.
От ее глухого стона у него мурашки побежали по коже.
– Я хочу вас, Эдвина, – хрипло простонал Прескотт.
Она медленно гладила его плечо, предплечье и руку, сжимавшую ее грудь. Затем неожиданно – словно внезапно очнулась – она резко отпрянула от него. Прескотт схватил ее руку.
– Не бойтесь, Эдвина.
– Я не боюсь, Прескотт. Просто… Ну, до меня только сейчас дошло, что мы с вами находимся в общественном месте, в парке…
Прескотт замер, потом тихонько засмеялся, после чего, запрокинув голову, громко расхохотался.
– Не смейтесь надо мной! – мягко сказала она, отчего он засмеялся еще громче.
Схватив Эдвину за руку, он поцеловал ее ладонь.
– Вы такая ужасно практичная. Меня это забавляет. Вы правы. Нам нужно найти какое-нибудь укромное местечко. – «И как можно скорее». Он давно не был так возбужден.
– Куда мы можем пойти? – В ее голосе слышались нетерпение, которое радовало его, и жажда, которую он горел желанием как можно скорее утолить.
– Я не могу пригласить вас в Андерсен-Холл…
Эдвина кусала вспухшие губы.
– А я не могу пренебрегать тем, что ко мне в общество приходят дамы. К тому же мои слуги…
Нет, разумеется, они не должны ничего знать…
– О, я придумала. – Она хотела отодвинуться от него, но Прескотт сцепил свои руки у нее на талии.
