затаив дыхание.
Она вздохнула, изображая на лице крайнее замешательство.
– Ну ладно, раз вам так необходимо это знать… – Эдвина застенчиво улыбнулась. – Вы мне… и вправду нравитесь. Очень… Очень сильно.
Прескотт радостно рассмеялся, как будто у него отлегло от сердца.
Эдвина кусала губы.
– Прескотт!
– Да?
– Я тут думала, что, когда здесь все закончится, может быть, вы останетесь ненадолго со мной?
Сердце у Прескотта учащенно забилось.
– О чем вы хотите меня попросить, Эдвина?
– Ну… Видите ли… Речь идет о сделке, которую мы с моим кузеном Генри пытались заключить в Кембридже. Ну… я подумала, что раз уж вы умеете подобрать ключик к людям и все такое… вы смогли бы помочь нам спасти положение.
Прескотту показалось, что ему выстрелили в грудь – такое сильное разочарование он испытал в этот миг. А собственно говоря, чего он еще ожидал? Эдвине понадобилась его помощь в заключении делового соглашения, точно так же как ей нужно сейчас его содействие в ситуации с шантажистом. Может быть, Прескотт ей и нравится. Однако это не столь важно для Эдвины, как то, что он может быть полезен. Прескотт не нашел ничего другого, как уклончиво ответить:
– Посмотрим.
– Ну вот… Дело в том… я подумала, что, если мы с вами продолжим быть вместе – на что я надеюсь… чего мне бы очень хотелось… – тогда, на каком-то этапе, я буду вынуждена поставить в известность об этом моего отца… Я бы хотела избежать стычки с ним. А значит, мне нужно ваше руководство. Ну так вот… Во всем, что касается вас… нас… мне просто необходимо, чтобы меня поняли четко и однозначно.
– Почему?
– Потому что для меня очень важно, чтобы объяснение с моим отцом прошло как можно лучше.
– Почему? – снова спросил Прескотт, понимая, что похож на трехлетнего малыша, который то и дело повторяет свои бесконечные «почему», но ничего не мог с собой поделать. Слишком сильно болело у него сердце, и ему нужно было знать, почему сердце болит так мучительно и как остановить эту боль.
Не глядя на него, Эдвина проговорила:
– Потому что я хочу, чтобы в наши отношения никто не вмешивался и чтобы нам с вами никто не мешал. Я хочу, чтобы… у нас… все продлилось дольше.
У Прескотта комок встал в горле. Облизнув пересохшие губы, он сказал:
– Вы хотите, чтобы мы пробыли вместе долго? Даже после того, как я вам больше не буду полезен?
Она нахмурилась:
– Больше не будете полезны? Я, разумеется, понимаю, что мы начали как деловые партнеры, пытаясь остановить шантажиста. Но я надеюсь, что те отношения, которые существуют между нами сейчас, абсолютно лишены корысти.
Внезапно Прескотту показалось, что боль в груди стала не такой нестерпимой.
– Значит, вы желаете быть со мной? Просто быть со мной?
– Конечно. Вы мне нравитесь. А разве вы не хотите, чтобы мы были вместе? – с замиранием сердца проговорила Эдвина. Она не отрываясь смотрела на него влажными глазами. – Даже после того, как мы закончим со всеми делами?..
У Прескотта словно камень с души свалился.
– Это было бы… наиболее предпочтительно для меня.
«Наиболее предпочтительно…»
Эдвина прищурилась:
– Вы решили помучить меня, правда? Отомстить мне за неприятности, которые я вам доставила с леди Помфри?
– Да нет, просто ради смеха. – Прескотт озорно улыбнулся и поцеловал Эдвину в висок.
Он был на седьмом небе от счастья. Эдвина хотела, чтобы он был с ней, просто потому, что она к нему неравнодушна. Не ради пользы дела и не по расчету. Потому что он ей нравится. Он ей по-настоящему нравится!
Прескотт блаженно вдыхал нежный аромат ее духов, и его душу наполняла незнакомая дотоле радость. Однако где-то в глубине души он не мог до конца в это поверить. Ему было прекрасно известно, что у радости есть обратная сторона – печаль и отчаяние. Но он не позволит этому удивительному чувству радости покинуть его. Только не сейчас.
В темноте витали земные запахи травы, роз, гортензий, апельсинов и лимонов. Во влажном воздухе чувствовалось дыхание приближавшейся грозы.
Эдвина положила голову ему на плечо и вздохнула:
– Мне так хорошо с вами! – Она сильнее прижалась к Прескотту.
Его пронзило желание – сильное, неистовое. За всю его жизнь еще ни одна женщина не была ему
