Округ Шу-Р с весны донимают монголы, и нет никаких признаков, что положение переменится вплоть до глубокой зимы, когда обильные снегопады завалят дороги в горах. Два с лишним года назад боевая конница презренного Тэмучжина сожгла столицу нашего округа, с тех пор ненасытный враг продолжает разбойничать в наших краях, разорив уже более семидесяти деревень. Конечно, такие селения — ничто в сравнении с крупными городами, но недостойная личность смеет заметить, что и малые земледельцы столь же преданы Трону Дракона, как, например, жители вероломно захваченного Пекина, а их страдания не менее велики.
Наш округ делал попытки подступиться к кругам, обладающим властью. Чрезвычайно прискорбно, что ни у одной вельможной персоны не нашлось времени выслушать военачальницу Тьен. Хотя сложившаяся обстановка требует уделять больше внимания северным областям государства, складывается впечатление, что некоторые чиновники не дают себе труда осознать, сколько бед принесет стране враг, прорвав наши западные границы. Ничтожная личность отнюдь не пытается кого-либо обвинить. Она желает лишь выразить убеждение, что беспристрастную оценку событиям способен дать лишь тот, чье мнение созвучно с волей небес.
Наш округ отчаянно нуждается в военной поддержке, ибо силы ополчения тают. Монголы способны нас подавить одним лишь числом. Крепость с сотней защитников не устоит против шести сотен конников, и нам весьма на руку то, что кочевники пока не сбиваются в такие отряды. Но все равно — урон от набегов велик. Враги жгут деревни, рубят людей, топчут посевы. Наши бойцы доблестно с ними бьются, однако не могут унять. Дело тут совсем не в отсутствии боевых навыков или выучки, нас просто мало и мал наш арсенал.
Застава военачальника Шао Чинг-По на перевале Ци-Гай была атакована дважды. Шао отбил варваров, но опасается, что не сумеет отразить третий натиск, ибо ему не хватает стрел для луков и арбалетов, а также копий и наконечников к ним. Правда, он запасся бочками со смолой и надеется их применить, когда враги подойдут достаточно близко. Однако теперь у него под рукой всего тридцать два ополченца и восемь плохо вооруженных селян. Шао обращался к Тану Манг-Фа, командиру крепости Шуи- Ло, с просьбой прислать ему подкрепление, но тот заявил, что не может выделить ни одного человека. Кончилось тем, что военачальница Тьен Чи-Ю послала Шао несколько колчанов со стрелами и двенадцать кольчуг, но в людях у нее тоже большая нехватка. Впрочем, она обещала по первому же сигналу отправить на помощь соседу отряд верховых.
Военачальник Канг сообщил трибуналу, что понес большие потери и вооружает селян, хотя он и не уверен в полезности этой затеи. Военачальник Хуа также потерял в поисковых вылазках сорок бойцов, он подозревает, что в наших горах завелись предатели, служащие монголам. Чтобы их выловить и, согласно указу Искуснейшего Каллиграфа, истребить, надобны люди, а их у нас нет. Как нет и достаточных запасов еды. Ополченцы военачальника Су уже голодают. Урожай был хорошим, но он гниет на полях. Крепости не имеют возможности охранять все хозяйства, а женщины не соглашаются выходить на работы без караула, ибо наслышаны о жестокостях варваров, с особой свирепостью и ненасытностью терзающих женскую плоть.
Исходя из всего вышесказанного, ничтожнейшая персона с чрезвычайным смирением просит Солнцеподобного Сына Небес снизойти к отчаянному положению округа Шу-Р и прислать туда регулярное войско, способное обратить в бегство презренную конницу Тэмучжина, в противном случае нам ничего не останется, как готовиться к гибели от рук беспощадных врагов.
ГЛАВА 9
Двоих монгольских лазутчиков, пойманных накануне, повесили близ Мао-Та. Кожа, свисавшая лентами с окровавленных тел, походила на нищенские лохмотья.
— Не стоило их убивать. — Ю А сердито глянул на чужака. — Им следовало воздать по заслугам.
— С ними покончили лишь тогда, когда они потеряли способность что-либо чувствовать. — Сен- Жермен говорил тихо, стараясь не привлекать внимания конников, въезжающих в крепость. — Эти люди свое получили. — Он вдруг ощутил усталость и сунул руки за франкский кожаный пояс. — А часом раньше или часом позже, не все ли равно?
— Конечно! — усмехнулся Ю А. — Ведь захватчики жгут не твою землю. Легко сохранять спокойствие тому, кто никогда не слышат, как кричат его близкие, пытаясь выбраться из огня…
— Я слышал, — нахмурился Сен-Жермен. — И не единожды. Оставим это и разойдемся.
Однако отделаться от Ю А было не так-то легко.
— Я вижу, приход монголов тебя не очень пугает. Ты тут же переметнешься на сторону варваров, предложив им свои услуги. Не говори, что это не так, ибо никто не упустит возможности отдалить свою гибель, если ему предоставят хоть какой-нибудь шанс. — Капитан издевательски ухмыльнулся.
— Вряд ли мне его предоставят. Так же как вам или кому-то еще в Мао-Та. — Сен-Жермен не боялся истинной смерти. И все же частенько задумывался, какой она будет и что он в ее преддверии ощутит.
— Откуда нам знать, как с тобой повернется?
— Обратитесь к гадалкам, — предложил Сен-Жермен, с неудовольствием отмечая, что несколько дюжих малых слушают их разговор.
— А ты еще и дерзишь?! И, кажется, ничуть не смущаешься тем, что в тебе усомнились?! — Глаза Ю А угрожающе вспыхнули. Он явно задался целью разозлить чужака.
— Не думаю, что мое смущение что-то изменит, — сухо сказал Сен-Жермен, поворачиваясь, чтобы уйти. Но тут Ю А ухватил его за плечо.
— Ты не уйдешь, инородец!
Сен-Жермен остановился.
— Капитан, уберите руку. — Голос его был спокоен и поразительно тверд.
— Не уберу, пока не получу объяснений. — Ю А хохотнул и рывком попытался повернуть чужеземца к себе. Тот даже не шелохнулся.
— Уберите руку.
Офицер ополчения побледнел. Недвижность сухощавой фигуры противника привела его в замешательство, ибо рывок был силен.
— Ты мне не ответил!
— И не отвечу, поскольку не имею желания длить этот вздор.
Молнии, проскочившие в темных глазах инородца, заставили ополченцев попятиться, однако Ю А, не почуяв угрозы, продолжал удерживать чужака.
Один из спешившихся верховых шагнул было к своему капитану, чтобы предупредить того об опасности, но был остановлен раздраженным жестом Ю А.
— Ты забываешься, жалкий алхимик! Пока что здесь командую я! И имею полное право задавать вопросы ничтожеству, сравнимому в своей неприглядности лишь с черепашьим дерьмом, какое не станут клевать и вороны.
— В последний раз говорю, отпустите меня.
— Ты хочешь уйти? — ухмыльнулся Ю А. — А я полагаю, что тебе придется…
Он не закончил фразу, ибо локоть строптивого чужеземца вонзился в его подреберье. Раздался глухой звук, Ю А пошатнулся и, взмахивая руками, попытался вздохнуть.
Сен-Жермен двинулся прочь. Ополченцы остолбенели. Чужак уходил, он уже поворачивал за угол, когда ему в спину врезался кусок кирпича.
Ю А с искаженным от гнева лицом большими прыжками несся к комендатуре, вздымая над головой
