Тайник Русского Севера (с иллюстрациями)

Gang означает «ходьбу», «хождение», «шаг», «ход» и образовано от глагола gehen — «ходить».

Вологодская исследовательница метаисторической проблематики, кандидат исторических наук Светлана Васильевна Жар-никова выявила многие санскритские субстраты в топонимах и гидронимах Русского Севера. Например, здесь во множестве встречаются прямые свидетельства пребывания в далеком прошлом древних индоевропейцев — архаичные названия с корнями «инд» (наиболее известна река Индигирка) и «ганг», которые впоследствии дали имена великим рекам Юго-Восточной Азии Инду и Гангу. В дальнейшем гидронимы, образованные на данной корневой основе, распространились по всей Евразии. Известный географ и топонимист Эдуард Макарович Мурзаев (1908– 1998) указывает на связь индоевропейского слова «ганг» с тождественными словами из других языковых семей: по-бурятски и по-монгольски «ганг» — это «обрыв, утес, высокий берег реки», по-японски — «скала». По-корейски «река» — ган, в тунгусо-маньчжурских языках — кан, по-вьетнамски — конг (откуда самая известная река Юго-Восточной Азии — Меконг).

* * *

В русском фольклоре убедительные реминисценции о древней заполярной прародине содержатся в былинах и волшебных сказках о Полсолнечном царстве, куда, согласно некоторым версиям всем хорошо известной сказки о Царевне-лягушке, улетает, обернувшись белой лебедью, Василиса Премудрая после того, как ее муж — Иван-царевич — сжег лягушачью кожу.

И это вовсе не сказочная страна, невесть где расположенная, а древнее Северное царство, где царствуют попеременно полярный день и полярная ночь, люди на два месяца впадают в зимнюю спячку, чтобы проснуться к возвращению весеннего Солнца. Понятно, что Подсолнечное царство — это не только царство полярного Солнца, но и царство полярного льда, память о котором закодирована в фольклорных символах. Память о древней северной стране, скованной льдом, проступает сквозь строки старинного заговора:

«<…> Стоит в подсе-верной стороне ледяной остров; на ледяном острове ледяная камора; в ледяной каморе ледяные стены, ледяной пол, ледяной потолок, ледяные двери, ледяные окна, ледяные стекла, ледяная печка, ледяной стол, ледяная лавка, ледяная кровать, ледяная постеля, и сам сидит царь ледяной <…>».

В славянской фольклорной традиции в целом содержится множество свидетельств, подтверждающих «гиперборейскую теорию» и концепцию Полярной (арктической) прародины происхождения человечества и мировой цивилизации. Еще в 1881 году в Санкт-Петербурге болгарским ученым Стефаном Верковичем была издана уникальная книга — «Веда славян: Обрядные песни языческого времени, сохранившиеся устным преданием у македонских и фракийских болгар-помаков», где встречаются прямые указания на арктическую прародину индоевропейцев:

А знаешь ли, не знаешь ли
Откуда летит ласточка,
Да ласточка, всё пташечка?
Летала же во Край-землю,
Во Край-землю, да на поле,
Да где Солнце греет, палит,
Да где Солнце не заходит
Да всё греет разгневанно
Разгневанно, рассерженно <…>

Крайня земля вполне хвалена,
Вполне хвалена, плодовита,
Плодовита, яровита,
Задумались наши деды,
Наши деды, наши старцы,
Убей Бог Баюна-царя,
Повывел их с Края-земли,
Да вёл их всё через поля,
Через поля, через море,
Да вёл всего мало время,
Мало время, три годична,
Завёл он их на Бел Дунай <…>

Неудивительно также, что именно на Русском Севере была в начале XX века записана сказка о путешествии главного героя в Подсолнечное царство (понятно, что имя у героя все то же — Иван-царевич). Текст сказки был записан от Мануйло Петрова из деревни Морская Масельга (Выговский край) выдающимся русским писателем Михаилом Михайловичем Пришвиным (1873–1954) во время его путешествия по Русскому Северу летом 1906 года. Ниже приводятся фрагменты этой интереснейшей сказки, в которой проступают и легко угадываются очертания древней Гипербореи (текст дается в авторской редакции, то есть без какой бы то ни было литературной обработки):

В одном не в каком царстве был царь-император, и было у него три сына: старшаго сына звали Васильем, середняго звали Степаном, а меньшого звали Иван-царевич. Этот цярь на цярстве цярствовал. Не стало мочи. Исходят ему года, стал сыновей просить слетать в Подсолнешной град, «в Подсолнешном граде есь молодецкие яйця, а хто достанет эфти молодецкие яйця и хто съест молодецкие яйца, в двадцать лет будет молодой и в лице будё красив». Захотелось цярю омолодиться и друго столько поцярствовать, как сиби, так и государыни.

Отправляв старшаго сына на своим быстрым кони. Старший сын уезжает, проходит времени полгода, домой он приезжат. Отправляв сына Степана, второго, дават еще быстрее коня, и второй уезжает; прошел год, ни котораго их нет. Просится меньшой сын Иван-царевич:

— Я тиби, папа, помогу; дай мни конька-горбунка, который лететь может по воздуху.

И взял конька-горбунка, и заседлал его, и отправился в Подсолнешный град. Видли Ивана-цяревича сядучи и не видли его поедучи <…>.

Иван-царевич, приезжает к одной старушке, построена у ей избушка на веретеной пятки, на солнце лицем, а на сивер крыльцем. Попросился он ночевать; бабушка его пустила и спросила:

— Куда ты идешь, куда путь держишь?

— Я еду в Подсолнешной град, за молодецкими яйцями. Бабушка-старушка ответила, што «если я тебе не помогу, нигди теби не бывать. В Подсолнешном гради 12 доцерей белаго царя, подсолнешных красавиц, от их достать яйця крепко трудно, они мои племянницы. Заежай ко мни, так я теби и помогу, оставь своего коня, а возьми моего; приедешь к моей сестры, — такая же сестра, как я, и такая же фатерка у ей, как моя, — попросись у ей ночевать».

Поехал Иван-царевич, приезжает к бабушки-задворенки, просится у ей ночевать, она спрашивает его строго:

— Куды едешь, куды путь держишь?

Отвечал Иван-царевич, што «я еду в Подсолнешной град». Бабушка отвечала, што «если я не помогу, то негди теби не бывать. Там живут мои племянницы — белаго царя дочери, их 12 доцерей, я тиби накажу. Покуль оставляй сестринаго коня здесь, поезжай на моем. Приедешь в Подсолнешной град, — стена и крепость 12 сажен кверьху, — вткни шпорами под бока моего коня, и с разбегу мой конь перескочит эфту