тяжелой. Она была такой же большой, как те лодки, что дают напрокат на озере. Чтобы затащить такую лодку обратно в сарай, необходимы усилия двух взрослых сельских парней. Но для меня имело значение, чего я хочу, а не то, возможно это или нет. Сначала я отправился к ребятам с проката лодок и спросил, как ремонтируют такие посудины. Они посоветовали использовать смолу и даже дали старую жестянку с остатками смолы на дне. Я раскусил их замысел: они хотели как следует посмеяться, дождавшись, когда я измажусь смолой с головы до пят. В общем-то, так и случилось, но они этого не увидели, так что тут я их обскакал!
Проект починки лодки и спуска ее на воду занял дня три, и последний из них был самым длинным. Закончив заделывать щели, покрыв смолу бумагой, чтобы не вымазаться еще больше, я перешел к следующему пункту своего плана — потащил лодку к озеру. Это заняло не так уж много времени, но вот перетащить ее через дамбу оказалось совсем непросто. С помощью палок и веревок я начал поднимать свою лодку — подталкивал ее вверх, а затем тянул веревки — снова и снова, пока лодка не оказалась на дамбе. Уверяю вас — это было физически невозможно для обычного мальчика моего возраста и веса — хотите верьте, хотите нет. Так или иначе, лодка оказалась на дамбе, и мне осталось лишь перетащить ее через невысокое ограждение на краю дамбы. Уже начинало смеркаться, когда лодка коснулась воды. Обнаружилось, что она немного протекает, — потому для выхода в плаванье я запасся жестянкой, которой можно было бы вычерпывать воду. Плавать я не умел и не мог допустить, чтобы лодка наполнилась водой.
— О нет, только не это! — прервала Салли, смеясь и качая головой.
— Ты просто не понимаешь, ведь ради этого мы и живем! — Я покачал головой, как будто из нас двоих именно она была сумасшедшей.
Так или иначе, я намеревался поместить лодку в известное мне место, куда очень редко кто-либо заходил. Получился бы прекрасный тайник. Оставалось лишь переправить лодку через озеро, — я прочитал вопрос на лице Салли и ответил на него:
— ЭТО БОЛЬШОЕ ОЗЕРО! — сказал я с улыбкой и продолжил: — От берега я отчалил довольно поздно, возможно, даже около полуночи. Когда я оказался метрах в тридцати от берега в лодке, довольно быстро набиравшей воду, то увидел своего сводного брата, на всей скорости летящего на велосипеде к берегу. Что за ребенок! Он размахивал руками и, как лунатик, орал, чтобы я немедленно вернулся назад. Тупица! У меня были собственные планы, и я лишь начал грести быстрее. Греб, вычерпывал, греб, вычерпывал. Я не поверил своим глазам — он прыгнул в воду и поплыл ко мне. Я отшвырнул жестянку и стал грести, как никогда раньше, не прекращая орать, чтобы он исчез с моих глаз. Погода стояла не теплая, а вода была холодной. Я сам почувствовал, насколько холодной, когда брат доплыл и выдернул меня из лодки. Плавать я не умел и, должно быть, наглотался воды к тому времени, как мы добрались до берега. Помню лишь, что брат, не прекращая кричать, заставил меня пробежать весь путь до самого дома.
Следующим утром я исчез, не дожидаясь, когда кто-нибудь возьмется за меня. Но лодка пропала. В течение следующих нескольких дней я насобирал немного денег и взял напрокат небольшую лодку. Я нашел свою лодку в шести метрах под водой. Попробовал вытащить ее веревкой с крюком, чуть не перевернулся сам, но все тщетно…
Сейчас, когда мне за сорок, я понимаю, что все время мечтал о паруснике, но не предпринимал усилий для воплощения этой мечты. А некоторые мечты надолго остаются с нами. Однако следующим летом мы все изменим. Осталось лишь убедить жену, что я прирожденный моряк, и плавать со мной совершенно безопасно. Эту историю я собираюсь пропустить, чтобы сделать рассказ покороче. Что думаешь, Салли? — спросил я.
— Хорошая мысль, — ответила она со смехом.
Мы провели несколько минут в беседе о том, что я был не самым легким ребенком. Я не соглашался: в конце концов, все заканчивалось хорошо, когда меня оставляли в покое.
Как узнать, что для меня полезно?
Если съесть все мороженое, которое когда-либо хотел,
Не получится ли тогда, что во мне проснется тяга к гороху?
Если мыслями и убеждениями мы творим действительность,
То почему наказываем себя неприятными побочными эффектами?
Даже применительно к чему-то столь чудесному и нежному, как мороженое.
К тому же, кто и для чего сделал горох полезным?
Глава шестая
Мама умерла вскоре после того приключения, когда я срезал угол по дороге домой. Кроме школы, забравшей часть свободы, немногое изменилось в моей жизни. Так было до лета того года, когда мне исполнялось девять лет. Перед самым концом школьных занятий не по своей воле я оказался вовлечен в школьную драку. Была большая перемена, и все играли в школьном дворе. Я находился в задней части двора, занимаясь своими обычными делами, когда сформировалась группа школьников, чтобы задать мне трепку. Восемь школьников плюс главарь поймали меня в месте, откуда было не убежать. Их самозваный лидер стал приближаться, и я почувствовал, как на задней части шеи сильно зачесался и начал пульсировать маленький шрам. Все случилось в считанные мгновения — я точно знал, что нужно делать: убрать лидера, после чего остальные разбегутся. Главарь рванулся вперед — я ушел в сторону и сделал захват. Двумя секундами позже он без чувств лежал на бетоне. Он был выше ростом, но я умудрился перевернуть его вверх тормашками и опустить головой на бетон. Остальные нападавшие поспешили убраться восвояси.
Все сводилось к моим словам против их слов. Вскоре после этого инцидента я был извещен, что еду в Канаду жить с родными тетей и дядей. Не зная ни что такое Канада, ни где она находится, я не переживал, полагая, что всегда смогу поездом вернуться домой. В Европе вы можете доехать поездом почти до любого города. Кто-то рассказал, что в Канаде есть индейцы и ковбои, как на Диком Западе, который я видел по телевизору. Я был не слишком впечатлен, но решил, что это будет хорошим приключением.
Мы с отцом пришли в большое офисное здание, чтобы заполнить анкеты и выписать мне паспорт. Помню, как сильно он рассердился, увидев, что его сын не может правильно написать свою фамилию. (Я мог грамотно написать имя, но фамилия никак не поддавалась.) Потом мы пошли покупать мне костюм, но тот, что мне предложили поначалу, не имел внутренних карманов. А у меня уже был план, в котором обязательно были нужны карманы, много карманов! После достаточно громкого возмущения я получил свои карманы — порой необходимо настоять на своем и не соглашаться на меньшее.
Перелет в Канаду был долог и беден событиями. Исключение составил поход в кабину пилотов. К моему разочарованию, главный пилот не дал мне поуправлять самолетом. Зачем, в таком случае, он тратил мое время и показывал эту маленькую комнату, полную кнопок, которые нельзя нажимать? Что в этом может быть интересного?
Салли снова терла лоб. Я собрался было спросить, не разболелась ли у нее голова, но удержался, и продолжил рассказ.
— Я выпил много стаканов лимонада и миллион раз ходил в туалет — самое интересное место в самолете. Я спускал воду и быстро несся к окну — один пассажир сказал, что, если поторопиться, можно увидеть, как она выливается. Я не поверил ему, но решил на всякий случай попробовать.
Когда-то давным-давно я понял, что люди не всегда способны отделить то, что знают, от того, чего не знают. Часто человек думает, что знает что-то, когда, на самом деле, все не так. И наоборот, часто человек полагает, что не знает чего-то, а в действительности — знает, просто сам не понимает этого. Я заметил, что у людей мысли и слова и близко не приближаются друг к другу. Очевидно, что я и сам сейчас стал таким. Но в то время было не так! Я либо молчал, либо говорил, что думал. И продолжал так поступать до тридцати с чем-то лет, пока не сообразил, что лучше заткнуться. Не обращайте внимания, я ворчу.
Наконец-то пришло время прибытия, а с ним и таможня. Мужчина спросил меня что-то на непонятном языке. Он смеялся, но я воспринял его мысленную картинку, на которой был я с огромным пистолетом, а потому стал ему показывать свое вооружение. Один пистолет, другой, третий, четвертый, затем нож, еще и
