болезненно сжалось, хотелось вернуться в то мгновение, вернуть ту ночь. Но это было невозможно, нас ждал новый день со всеми его мелкими проблемами. Я совершенно не желал обращать на них свое внимание, все бы разрешилось само собой. Но уж если Асани решила подготовить контрнаступление, я не смел ей перечить. Я вообще сомневался, что смогу ей перечить хоть когда-нибудь.
Глава 18. Запрет
Асани расселась на кровати, поджав ноги, на ее лице замерла маска суровой сосредоточенности. Эдакая королева на импровизированном троне, я незаметно ухмыльнулся. Ничто не могло поколебать ее, даже в такой обстановке она будет выглядеть царственно.
— Необходимо решить, что делать дальше, — заявила Асани, когда я приблизился.
— Что может быть проще, — сказал я, располагаясь напротив нее, — твои люди хорошо поработали, пострадавших в этой битве будет много. Соберем соседей, отведем их в суд. Думаю, мне следует оставаться дома, ожидая твоего приглашения.
— Так я и намерена поступить, — махнула рукой она, — меня заботит другое.
— Что же? — я заинтересовался.
— Ты крупный человек, непревзойденный мастер как по части стрельбы, так и по части механики.
— Ты мне собралась благодарственную грамоту выписать? — пошутил я, когда Асани красноречиво замолчала.
— Обойдешься, — ответила она, на ее лице не отразилось никакой эмоции. — Я о другом. Твои противники могли сопоставить факты, свидетельства выживших в битве. Ты под подозрением, Квинт.
— Вот как, — меня это не беспокоило, — без прямых доказательств мне ничего не могут…
— Твои действия привлекли к тебе нежелательное внимание! И это еще без учета Харана, о котором мы, уж прости, ничего не знаем. Городской Совет, пусть и не может прямо обвинить тебя, но способен создать множество неприятностей. Их может заинтересовать твоя деятельность.
Асани выделила последнее слово и мимикой, и голосом, давая мне понять, что она имеет в виду мою запрещенную работу. К этим словам следовало прислушаться, но я не собирался давать ей повод для беспокойства. Как можно более уверено я заявил:
— Не беспокойся, я продумал достаточно, чтобы обезопасить свою работу.
— Уверен? У тебя есть дополнительная мастерская? Уверена, что твой заказчик не придет в восторг, если ты вынужден будешь остановить работу.
— Это тоже не проблема, я и так опережаю график. Асани, можешь не беспокоиться, ни Харан, ни Совет не могут мне сделать ничего. Меня уже не остановить, я вкладываю в работу все свое время и силы. Любой, кто окажется у меня на пути, будет просто сметен!
Асани испытующе смотрела на меня, словно опытный прокурор, отправивший на плаху три сотни преступников за один вечер. Любой бы сломался под таким взглядом и начал умолять о пощаде, но меня сдерживало желание не причинять беспокойства Асани. Если ей что втемяшится в голову, ее будет не остановить. Чего доброго она умудрится устроить переворот только для того, чтобы я мог продолжать работать.
— Ну, смотри, — нехотя сказала она.
Я смог перевести дух.
— Но запомни, ты можешь рассчитывать на меня. Я вполне могу обеспечить тебя всем необходимым, я тоже сделала достаточно тайников.
— Охотно верю.
Джеронимо внимательно слушал наш разговор, он не знал, о какой работе шла речь, но точно был в курсе моих проблем с заказчиком. Асани доверяла ему не меньше, чем мне, конечно же, она могла рассказать ему часть моих тайн.
— Харан тем более заинтересован в моей работе, если он такой могучий лидер эльфийской нации, то способен надавить на Совет. Мне ничего не угрожает.
— Да, на совет он надавить может, — задумчиво проговорила Асани.
Похоже, что она тоже догадывалась, кто был заказчиком вчерашнего представления. Надеюсь, что только Асани не станет копать дальше. Вчерашняя битва была предупреждением для меня, но только я понять не мог, в чем заключалась проблема. Почему Харан так заинтересовался моей дружбой с соседкой? Может быть, он хотел показать свою власть? Ведь нет ничего опаснее, чем возможность врага атаковать в самое больное место.
Для меня этим местом была Асани, теперь я это понял.
Харан держал меня за жабры и требовал, но только что? Я и так работал, выполнял контракт, какого ж демона он стал действовать столь агрессивно?!
Проклятие, возможно, он вообще не замешан в этом деле.
— В чем тебя хоть обвиняли, Асани? — спросил я.
— Ничего особенного, — сказала она, — контрабанда, уклонение от налогов, незаконное хранение оружия — обычный набор, с которым к тебе приходят полицейские.
— Да, но после этого они обычно не устраивают битву в самом центре Города!
— У меня были… проблемы с несколькими членами Совета. Грубо говоря, мы делили территорию влияния.
— И как вижу, проблемы остались?
Асани кивнула, пожала плечами и хмуро улыбнулась, мол, что уж поделать, такова жизнь. В свете этих фактов вероятность того, что Харан был как-то замешан в нападении, уменьшалась, но я не мог отделаться от этой мысли. Интуиция подсказывала мне, что он тут как-то замешан. Уверен, что Асани чувствовала тоже самое, но она не владела всем объемом информации. Я осмотрительно не стал ей говорить об интересе Харана к ее персоне.
Проще было выкинуть заказчика из своей головы, чем меньше я буду о нем думать, тем меньше будет думать о нем Асани. А значит, она не примется воевать с этим эльфом.
— Как вы сказали, — подал голос Джеронимо, — Харан?
Мы синхронно посмотрели на него. Я кивнул. Джеронимо молчал и не желал говорить что-либо еще.
— Если ты что-то знаешь, то скажи нам, — мягко попросила Асани.
Я никогда не слышал у нее такого нежного, просительного голоса. Я бы отдал все на свете, чтобы она так обратилась ко мне. Джеронимо же не разомкнул рта, мне показалось, что он как-то съежился, словно ему на плечи положили тяжелый груз забот. Телохранитель уставился в землю и погрузился в мир своих мыслей. Асани махнула мне рукой, чтобы я не смел вмешиваться.
— Это имя из прошлой жизни, — пробормотал Джеронимо, казалось, вечность спустя. Я придвинулся ближе, так тихо он говорил. — От этого слова осталось лишь эхо в моей душе.
— Что за эхо? — осторожно спросила Асани.
— Эхо боли и ненависти, я знал это слово.
— Аз-Шо-Харан, — подсказал я.
Джеронимо вздрогнул, по его лицу прошла рябь эмоций — ненависть, страх, жажда, ярость, удивление. Буквально мгновение длилась эта буря.
— Точно, именно так, — сказал он наконец-то.
— Кто он, скажи нам, — попросила Асани, словно упрашивала больного ребенка принять лекарство. — Нам важно знать, кто он такой.
— Я не помню!
Голос телохранителя изменился, из него ушла былая отстраненность, появился звон стали и ярость пламени, но в тоже время детский плач и нотки жалости. Я наблюдал эту метаморфозу со странной смесью ужаса и любопытства. Мне хотелось как можно быстрее узнать тайны, которые скрывал Джеронимо, но я верил, что он нам не соврал. Он не помнил, кто такой Харан.
