Сколько бы я воды ни выпил во сне, действительную жажду я не утолю, собственно удовлетворения физиологической потребности не происходит. Нужда в воде сохраняется. Но психологически она будет редуцирована, она не будет переживаться, ощущаться. Наоборот, от выпитых во сне стаканов воды субъективно может переживаться психологический комфорт, может возникнуть психическое состояние переживания удовлетворения желания.
Сложнее дело со случаем, когда я во сне желаю то, что наяву я никогда не желаю. В этом случае в сновидении происходит некоторое переживание символического удовлетворения желания, тем самым частично может сняться острота реально действующего, определяющего характер моего поведения, но в действительности неосознаваемого желания. Индикаторами наличия желания могут быть различные оговорки, описки, ошибки при чтении и т. д.
Сновидение выполняет некую психотерапевтическую функцию по снятию остроты переживания недостатка в чем-либо или в ком-либо. С другой стороны, если мне постоянно снятся одни и те же картины, сюжеты, образы — ну, скажем, приятного для меня содержания (розовые картины детства и т. д.), то такие сновидения являются косвенным диагностирующим средством выявления некой неудовлетворенности сегодняшним днем и будущими перспективами. Но и в этом случае сновидение выполняет функцию косвенного осуществления желания, желания изменить актуальную ситуацию.
Если использовать психоаналитическую парадигму объяснения, то можно было бы сказать о дефиците объектов внешней среды, на которых происходит связывание неструктурированной энергии либидо и танатоса. На каждый акт жизнедеятельности природа как бы отпускает определенный объем энергии, который необходимо израсходовать, а если он экономится вследствие отсутствия объектов приложения, то прилагается к другим объектам.
Но на начальных этапах социализации виды энергии достаточно жестко привязаны если не к своим объектам, то, по крайней мере, к способам 'привязывания' энергии.
Ребенок, быстро насытившись при кормлении грудью или из бутылочки, отпадает от источника питания, но продолжает совершать сосательные движения. Ему нужно израсходовать отпущенный на сосание квант энергии. Иногда, даже насытившись, ребенок продолжает сосать грудь. Физиологически процесс насыщения едой уже завершился, а мышечно он продолжает существовать. Излишки молочка ребенок потом может просто отрыгнуть.
Ребенок рождается с сосательным рефлексом. Это — один из немногих рефлексов, которыми оснащен при рождении человеческий младенец. Но этот рефлекс должен быть проигран, он должен быть усовершенствован, операционально приспособлен к соответствующей груди, бутылочке. В сосательном рефлексе представлены оба вида энергии, либидо и танатоса. Можно предположить, что они в нем недифференцированы, слитны. (В основных физиологических процессах — акт еды, половой акт — одновременно присутствуют конструкция и деструкция.)
Либидо обслуживает акт воссоединения с матерью, акт неразрывного единства с ней; через телесный контакт с грудью не только ртом, но и всем своим телом он получает тот комфорт, которого он был лишен в момент рождения. Танатос энергетически работает на преодоление препятствия, на усилия получить в достатке молока. Танатос ребенка нужен и матери, благодаря ему пустеет ее грудь для нового пополнения. Если акт кормления происходит быстро, то остается нереализованный остаток либидо и танатоса, ребенок продолжает сосательные движения. Если его отняли, отвели от груди, ребенок может продолжить сосательные движения на своей руке, пояске, на предмете, который ему подсунут. В последующем эти сосательные движения постепенно трансформируются в исследовательско-игровые движения. Рот ребенка — инструмент освоения реальности. Хорошая мать не спешит оторвать ребенка после его насыщения от груди. Она поиграет, пообщается с ним, продолжая прижимать ребенка всем телом к себе.
Трансфер. Этот вид переноса происходит в результате ошибочного обобщения схожести двух ситуаций. В первичной, произошедшей раньше ситуации, наработаны какие-то эмоциональные переживания, навыки поведения, отношений с людьми. И во вторичной, новой ситуации, которая по некоторым параметрам может быть схожа с первичной, эти эмоциональные отношения, навыки поведения, отношения с людьми вновь воспроизводятся; при этом, поскольку ситуации все же между собой несхожи, постольку повторяющееся поведение оказывается неадекватным новой ситуации, может даже мешать индивиду верно оценивать и тем самым адекватно разрешать новую ситуацию. В основе трансфера (переноса) — тенденция к повторению закрепившегося раньше поведения.
Ситуация трансфера чаще всего наблюдается в отношениях с врачами, психотерапевтами, педагогами, начальниками. Эти отношения характеризуются неравенством позиции, у одних (врачей и т. д.) фиксируется доминантное положение, а у других (пациентов, учеников, подчиненных) субдоминантная позиция.
Например, привычка подчиняться доминантному отцу воспроизводит 'позу' подчинения перед руководителем- авторитаром. Если к тому же этот руководитель внешне, конституционально и своими привычками будет напоминать отца, то гарантировано почти полное повторение отношений с отцом в новой социальной ситуации. Схожесть ситуации по каким-то признакам — не причина, а только релизор, запускающий стимул трансфера. Причина переноса — в аффективной защемленности, непроработанности прошлых отношений, в данном случае с отцом.
Примечательны воспоминания взрослого человека, постоянно воспроизводящего в своей жизни ситуации трансфера и от них страдающего: 'Я боюсь начальства. В нашей деревне всякий взрослый имел полное право отшлепать встречного мальчишку, как отец. Мы, дети, воспитывались всей деревней. Поэтому для меня взрослый — это тот, кто отшлепает. Я дослужился до майора, и мне за тридцать, а когда ко мне обращается старший по званию, я обмираю и путаюсь в словах. Но потом мне жена сказала… в том смысле, что я не орел, и я стал бороться за справедливость, потому что уже дальше мне бояться стыдно. Кое-чего я добился за короткое время, но нервы стали ни к черту, и все время хочется взять оружие и выстрелить' [62, с. 15].
Этот монолог примечателен во многих отношениях. Во-первых, он еще раз иллюстрирует ошибочность обобщения, ошибочность силлогизма 'взрослый — это тот, кто отшлепает'. Во-вторых, патерналистские сообщества постоянно воспроизводят ситуацию переноса в паре отец — сын, при этом отцом ребенка становится любой взрослый. В-третьих, 'гармония' неравного отношения к любому взрослому, нарушенная упреками жены, приводит к мощной астенизации, чреватой аффектом: 'нервы стали ни к черту, и все время хочется взять оружие и выстрелить'. Здесь борьба с переносом взяла неправильное направление. Объектом работы должны быть не окружающие, а сам борец за справедливость. Но об этом попозже.
Еще примеры трансфера. Невестка проявляет враждебное отношение к пожилой женщине, которая не может понять, чем она заслужила эту враждебность, и которая питает к ней дружеские чувства, держится сердечно и покровительственно. Но эта пожилая женщина напоминает невестке ее свекровь, с которой у молодой женщины складывались тяжелые конфликтные отношения.
Ученик переносит на нового, ни в чем еще не повинного учителя, враждебные отношения со старыми педагогами, хотя новый учитель доброжелателен с учениками.
Новому учителю достается от ученика (учеников), он расплачивается за грехи своих коллег. Враждебные отношения переносятся учениками благодаря наработанному общему негативному отношению к школе, носителями которого являются — и в этом ошибочность обобщения в переносе — все учителя.
Многие психологи трансфер называют невротическим переносом [1, с.30, 57]. Попав в новые сферы, новые группы и вступая во взаимодействие с новыми людьми, 'невротик' привносит в новые группы старые отношения, старые нормы взаимоотношений. Он как бы ожидает от нового окружения определенного поведения, определенного отношения к себе и, конечно же, ведет себя соответственно своим ожиданиям. У нового окружения вызываются тем самым соответствующие реакции. Человек, к которому относятся недружелюбно, возможно и будет недоумевать по этому поводу, но скорее всего ответит тем же. Откуда ему знать, что враждебность к нему — это лишь ошибка переноса. Трансфер удался, осуществился, если его субъект перенес старый опыт в новую ситуацию. Но он дважды удался, если старый опыт субъекта переноса навязан социальному окружению, другому человеку. Этим-то и страшен трансфер, что он в свою орбиту включает все новых и новых людей. Впрочем, социум и сам с охотой склонен многократно тиражировать переносы через стереотипные суждения: 'Склонный к полноте человек —
