в нагрудный карман Леонида. — Если решишься, обязательно позвони. Нам нужны такие головастики, как ты. И сходи с женой на пляж, Лёня! Середина лета, а у вас такой сметанный вид, будто только вчера из Сибири.
— За заботу спасибо, — сказал Леонид. — А вот деньги заберите. Не на паперти…
Он и сам не мог сказать, что на него нашло: пережитый ужас в подземелье, страх за Кристину или молчаливая поддержка милиции. Но он протянул руку и опустил стодолларовую банкноту в салон 'Мерседеса'.
— Мы, Иванковы, работаем, но не побираемся…
— Очень благородно, — без тени сарказма сказал Захар. — Глупо, но уважаю. Пожалуй, гордость в твоём положении — неплохое убежище от амбиций. Разговор не окончен, Иванков. Ещё увидимся…
Окно закрылось, и машина уехала.
Леонид подошёл к 'восьмёрке' и достал из кармашка козырька документы.
— А этим что от нас нужно? — спросила Кристина.
— Хорошее поведение, — буркнул Леонид.
Он передал документы патрульному и открыл капот.
— Ваша машина в розыске, — дружелюбно сообщил патрульный. — Придётся проехать в управление. Нет-нет, — видя, что Леонид собирается сесть за руль, поспешил уточнить патрульный. — Вы поедете с нами. А мой напарник поведёт 'восьмёрку'.
Леонид полез на заднее сидение патрульной машины. Там уже кто-то был.
Герасимов.
— Не ждал?
— Нет, — признался Леонид. — Не ждал. Но я чертовски рад вас видеть!
— Ты улыбочку свою спрячь, — посоветовал Герасимов. — Сейчас у тебя зачёт по скорбному виду — не каждый день арестовывают. Вот как от бандитов отъедем, так и начнёшь улыбаться.
— Они на самом деле бандиты? — спросил Леонид, наблюдая через заднее стекло, как 'Нисан Патруль', моргая левым поворотником, развернулся и уехал в обратную сторону.
— Нет, клоуны. Считай, бесплатно в цирк сходил… почему вовремя на связь не вышел?
— Думал не обязательно. А почему 'бандиты'? Они же грибами занимаются.
— Как же, 'грибами'… у них там, в катакомбах, фитатрон на десяток гектар будет. А грибами, конечно, занимаются. А как же? И не просто для отвода глаз: в компосте, который они по всему миру рассылают, вкладыши с новыми сортами и гибридами конопли, мака, белены, коки… наука! Очень выгодное предприятие. Даже если знать ВСЁ, — подкопаться трудно — научные исследования.
— Не понимаю, — признался Леонид. — Значит, вы — не управление земельных ресурсов?
— Отчего же? — вскинул бровь Герасимов. — В том числе и 'управление'. А за апробацию не беспокойся. Считай, уже на довольствии. Тут такие люди твоей работой интересовались, что мне самому впору у тебя дружбы искать…
— Да ладно вам прикалываться, — отмахнулся Леонид. — А вы и про плантации конопли знаете?
Герасимов закатил глаза и тяжело вздохнул.
— Забудь, Лёня. 'Плантациями' занимаются другие люди. А мы с тобой влезли не в свой огород, понимаешь?
— Но если вы всё знаете, почему не арестовываете?
— Много причин, Лёня. И не думаю, что для твоего здоровья будет полезно знать хотя бы часть из них. Ведь у нас как: меньше знаешь — крепче спишь. Невежество — убежище от неприятностей. Жаль, что ты вовремя на связь не вышел. Приходили большие шишки из Интерпола. По делу Кусинского, разумеется. Я им о твоей кибернетике рассказал. Конкретно интересовались. На уровне твоего переезда к цивилизации поближе. Швейцария! Что скажешь?
— Неплохо, — кивнул Леонид. — Тинка обрадуется. Только вот ещё вопрос. В катакомбах, где я строил карту лабиринта, два человека убили друг друга, застрелили. И вокруг них обломки моей самоходки разбросаны. Мне за это ничего не будет?
— А ты в кого-нибудь стрелял?
— Нет, конечно.
— Тогда чего волноваться? Извини, что втянул тебя в это дело. Твоими машинками я думал прощупать оборону, а получилось — разворошил осиное гнездо. И за это, кстати, меня ждут большие неприятности. Главное — не посадить, а пресечь, такая, вот, штука. Импортные этим уже который год занимаются: системы транспортировки, сбыта, схемы отмывки денег… а тут я, со своей самодеятельностью. Представляю, что вам пришлось пережить. А перед Кристиной я лично извинюсь…
— Так это Интерпол курирует селекционный институт в катакомбах? — перебил его Леонид.
— Что за фантазия? — удивился Герасимов. — Шарашка Зимы — такой же криминал, как и смешанные плантации Кусинского. Только рангом помельче.
— Как же 'помельче'? Умельцы Зимы, по вашим же словам, снабжают наркодельцов новыми сортами и гибридами на международном уровне. Общие объёмы выращенного сырья должны быть несопоставимо больше масштабов Кусинского. А Интерполу это выгодно: своими связями они укрепляют авторитет наркогенетиков на международном уровне. Если всё пройдёт по плану, то через какое-то время они будут знать всех по всему миру: от производителя до последнего дилера. А если что-то сорвётся… кому будет дело до наркоразборок в одной из отсталых стран? Вы думаете, что подставили меня, отправив на геодезию сомнительных мест. А на самом деле, подставили вас, открыв под боком МВД международный институт по селекции наркотических растений.
Повисло недоброе молчание.
Потом Герасимов сказал:
— Ого!
Но Леонид только вздохнул. Его беспокоило, что в заднем стекле он не видел своей машины.
— У меня стартер барахлит, — пожаловался он Герасимову. — Ваш коллега справится?
— Справится, — крикнул водитель. — Я девяносто еду. Сейчас догонит.
— А где эти покойники? — поинтересовался Герасимов. — Может, там проход к плантациям Зимы? Кто-то из депутатских бойцов, видно, на разведку ходил. Хорошо бы узнать, что там произошло…
— Это просто! — сказал Леонид. Он вытащил из нагрудного кармана визитку Захара и микрочип с разбитой 'черепашки'. — У самоходок питание автономное и рассредоточенное по узлам. Изображение и звук наверняка записаны в микрочипе. Нужно только подключить…
— А это что? — чужим, скрипучим голосом спросил Герасимов, вынимая из пальцев Леонида визитку. — Откуда?
— Захар дал. На работу звал.
— Жми на газ, Коля, — жёстко приказал водителю Герасимов. — И мигалку включи, а я подмогу вызову.
— Что случилось, Алексей Викторович? — спросил Леонид.
— Это прослушивающее устройство, Лёня, — сказал Герасимов, доставая мобилу. — Сам смотри. Теперь точно крендец. А мы даже не будем знать, кому дорогу перебежали…
Леонид взял визитку Захара и присмотрелся к выпуклому пятну, с копейку величиной, впрессованному в пластик карточки.
А через секунду их машина резко затормозила: бежевая 'семёрка', ехавшая в двадцати метрах спереди, круто развернулась и стала поперёк дороги. Из неё посыпались люди. Корпус машины оглушительно загрохотал, лобовое стекло в один миг сделалось непрозрачным, покрывшись густой сетью трещин, а потом рассыпалось, опало.
Леонид с ужасом увидел, как смялся и разлетелся в клочья подголовник перед ним. Он повернулся к Герасимову, но тот только зарычал и начал заваливаться на бок, а в следующее мгновение его лицо превратилось в кровавое месиво.
Что-то ударило в голову, потом в шею.
