Наконец, сели в лодку. От берега отгребали на веслах, когда песчаное дно растворилось в толще воды, Антон начал заводить мотор. С третьей попытки удалось: двигатель забулькал, затрясся как в предсмертных конвульсиях, завизжал, пронизанный болью оживленного Франкенштейна; винт изрыгнул эпилептическую пену; лодка дернулась, будто к ней подцепили вагон, и… и все. Мотор заглох. Снова стало тихо.
— Что-то не так? — спросил Сергей.
— С чего ты взял? Все отлично, холодный просто…
Антон вытащил из ящика, на котором сидел, темную пластиковую бутылку, долго рассматривал на свет.
— Масло забыл долить? — спросил Сергей
— Нет. — Бросил бутылку в воду. — Пустая.
— Чего ждем? Попутного ветра?
— Я думаю.
— Зачем?..
— Если бы она была пустая, она бы так не плыла.
— Может быть.
— В ней масло… Да, точно, ты прав — я не залил в бак масло… Нужно ее теперь достать.
— Шутишь?
— Нет. Просо не подумал… Потом уже когда бросил, подумал… ой, в ней же масло!.. Подумал, потом — понял?
— Плыви за ней, чего ждешь?
— Я в костюме.
— Так сними!
— Помнется.
— Он сейчас еще и намокнет.
Вижу — Сергей злится.
— Ладно вам, — говорю, — я достану.
Бутылку отнесло ветром, метров на десять-пятнадцать, это расстояние проплыл под водой, думал уже не поднимусь: глубоко нырнул и с воздухом не рассчитал, но риск ведь того стоит. Сашино восхищение — моя награда. Если бы не ее радостные возгласы, то мое бульканье, истерическое барахтанье и кашель через нос и вправду можно принять за… Но все знают — Глеб не только хороший пловец, но и превосходный актер. Назад, я проплыл бы лучше, если бы не судорога, но даже перебирая по собачьи, онемевшими конечностями, умудрился выкинуть несколько эффектных 'Па' — впрочем, неспециалист, вряд ли оценит пластику на вид таких простых, незамысловатых движений.
Мотор забулькал, снова пена, визг, вибрация. Антон сделал зверское лицо, оскалился:
— Пооеееххаллии!
…и резкий металлический звон, как молотком по наковальне, и опять дернуло, будто сзади лодку протаранила ракета. Чудо. Не заглохли. Ура!
Моторка, таки попробовала задрать свой строптивый нос, но этот зверь не из тех кто идет до конца. Для вида чуть побрыкалась, но быстро устала, покорно, пошла в поводу. Наш караван не спеша, покатился по мягким, убаюкивающим волнам, но изредка…
… лодку дергало, когда капитан, пытался, переходить с одной скорости на другую. Если на авто с механической коробкой, переключать передачи без сцепления, то эффект будет, примерно, такой же.
— Тут бывают подводные скалы, если увидите впереди что-нибудь подозрительное — говорите, а-то винт можем повредить, — предупредил Антон.
Меня и Сашу — это не касалось; мы сидели низко и кроме бортов лодки и друг друга ничего не видели. Можно попробовать развернуться, хитро так, на корточки, но в этой тесноте, любые перемещения, создавали кучу дополнительных проблем.
Легче всех Антону, у него сзади, полно свободного места, а вот хуже, Сергею и Игорю. Они в центре лодки. Теснились на узенькой дощечке: у бедных затекли ноги; друзья, задевали друг друга широченными плечами, когда меняли позы: один наклонялся вперед, другой подавался назад, и так бесконечно — туда- сюда, туда-сюда.
Сергей все время оглядывался, проверял, на месте ли, багажная лодка.
— Ну, как там? — спросил я. — А-то нам не видно.
— Воду бортом черпает сильно, вещи внизу намокнут, а так ничего вроде, не перевернется.
— Слышь Антон. — Игорь оглянулся на капитана. — Почему столько бревен из воды торчит?
— Это топляки.
— Откуда они?
— Наверное, сплав…
— По озеру?
— Тут есть течение.
— Опять ты ничего не знаешь. Стоп машина… там, желтеет что-то впереди.
Почувствовал как лодка поворачивает, волны стали захлестывать через борт, спина сразу намокла, — а холодно…
— Да, это риф, — сказал Антон. — молодец юнга — твой день, идешь в рост, назначаю, старшим вперед смотрящим.
— Знакомый — гордился, что поднялся по карьерной лестнице. А она оказалась 'курьерной'. Потом уже дослужился до лифтера, а до того в лифт не пускали, по ступеничкам вверх-вниз, посылки носил, вверх-вниз, вверх-вниз…
— Антон, а можем быстрее? — спросил я.
— Волны большие. Ты не видишь, как ту лодку болтает, опасно очень… пару раз, так наклонялась нехорошо…
— Какое неприятное слово — топляк, — сказал Игорь, — ничего не напоминает?
— Нет, — ответил Антон, — топляк он и есть топляк.
— Тятя, тятя, наши сети, притащили топляка. Хорошо. Играем в игру — называется: 'анти ассоциация'. Правила простые. Я называю слово — например 'топляк'. Ты, находишь слово, которое я не могу, никак, связать со своим 'топляком'.
— Не понял.
— Я говорю — топляк, а ты говоришь — мышьяк. У меня ассоциации, логическая цепочка: топляк, утопленник, смерть. Мышьяк — тоже смерть. Мышьяк, не подходит — думай другое слово, понятно?
— И в чем смысл игры?
— Ты предлагаешь пять вариантов, если на все, я нахожу ассоциации — ты проиграл, ясно?
— А мы играем? — спросила Саша.
— Ну а как же… Антон готов? Давай уже 'топляка' дотопим…
Антон задумался:
— Синяк.
— Во первых — оба на 'як', ну да ладно… 'Топляк' — это бревно… Бревно упало на голову — получился синяк. Слишком очевидная ассоциация, не подходит, думай еще.
— А что, бревно падает на голову и получается синяк? — спросил Сергей.
— Если бревно — 'топляк', то почему бы и нет…
— Ничего Сережа, не спорь с ним, у меня есть слово получше: — Троллейбус, — говорит Антон. — Ну что?
— Опять плохо. Объявление по радио было, буквально вчера: 'Очередной троллейбус упал с обрыва в реку', а я еще подумал — 'ну прямо, как 'топляк''. Когда ты только сказал слово 'топляк', у меня сразу, тот троллейбус перед глазами, как кадры — бах, бах…
Я поймал взгляд Игоря, покачал головой: — Не убедительно.
